Кто-то даже крестился (по принципу одним богом больше, то
есть по факту оставшись многобожником), но большую часть воинов это
раздражало особенно на фоне слухов о похождениях ее сына, что
остался верен старым богам и те, а конкретно Перун, даже наделил
его своей силой.
В общем дружинникам требовался привычный и понятный им
князь-муж, что не заливает о любви к ближнему, всепрощении, а
рассматривает ближнего как источник добычи. Ну и тех же благ
возжелали, что получили дружинники состоящие при князе в Новгороде,
а именно богатые доспехи и содержание серебром без
задержек.
За разведчиками, коих всех зафиксировало НКВД, но не
трогало, от дружины появился своеобразный посол, один из сотников,
правая рука киевского воеводы Асмуда – Малм.
– Здравствуй князь…
– И тебе поздорову Малм.
– Возмужал-то как! А ведь я тебя вот таким в последний раз
видел, – где-то по пояс показал себе сотник.
Повспоминали былое, а там и пир горой начался в честь
гостя.
– Случилось чего? – наконец спросил Святослав, когда все
хорошо подкрепились и выпили, а значит можно было перейти к
серьезным делам, что как известно на сухую не решаются.
«Есть все-таки в этом обычае своя глубинная мудрость, –
невольно подумал Русов. – Люди во хмеле становятся более открыты и
правдивы, сказано ведь, что у трезвого на уме, то у пьяного на
языке, так что пиры устраивались не пьянки ради, а дела
для».
– Нет, просто браты интересуются князь, когда ты вернешься в
Киев и возьмешь в свои руки вожжи управления княжеством? Тебе
восемнадцать лет уже и ты стал добрым мужем. Матушка твоя исполнила
свой долг и удержала власть пока ты был несмышленышем, но она все
же женщина и не престало ей заниматься мужеским делом, когда есть
тот, кто может и должен этим делом заниматься.
Святослав на этот наезд только усмехнулся. Как засылали
соглядатаев к нему в Новгород, так и агенты НКВД работали в Киеве
вербуя информаторов. Так сказать, нарабатывали опыт агентурной
работы в тепличных условиях в условно чужом городе, так что
информация у него была полная, а не только та, что могли поведать
купцы.
Особенно Святослав озаботился приглядом за младшим братом
Глебом, родившимся сразу после смерти князя Игоря. Тот был в полной
власти матери, а она как женщина волевая, его полностью подавила и
заставила принять христианство.