– Нет, – ответил мужчина, – но у меня есть тяжелый молоток.
И они поспешили наверх. Бакалейщик, так и не снявший модной шляпы, прихватил с собой отвертку и молоток, похожий на кувалду. Он звучно постучал, и они, затаив дыхание, стали ждать отзыва. Но ничего не услышали.
– Там раздался стон, когда я постучала в первый раз. Клянусь, это правда, – прошептала Лиз.
– Вы заплатите за ремонт двери, если я ее высажу?
– Да.
Он с ужасающим грохотом принялся работать молотком. Но ему хватило всего трех сильных ударов, чтобы выбить ту часть двери, где располагался замок. Лиз вошла первой, торговец последовал за ней. В комнате стоял ледяной холод и царил почти полный мрак, но на кровати в углу они разглядели фигуру мужчины.
«Боже милостивый! – подумала Лиз. – Если он мертв, у меня может не хватить смелости прикоснуться к нему».
Но, подойдя ближе, она убедилась, что Лимас жив. Открыв шторы, Лиз опустилась на колени рядом с постелью.
– Я позову, если мне понадобится помощь. Спасибо вам, – сказала она, не оглядываясь.
Бакалейщик только кивнул и спустился в лавку.
– Алек, что с тобой? Ты болен? Что с тобой?
Лимас повернул голову на подушке. Его запавшие глаза оставались закрытыми. Черная борода резким контрастом выделялась на бледном лице.
– Алек, не молчи. Ты должен сказать мне. Пожалуйста!
Она зажала его руку между ладонями. Слезы бежали по ее щекам. В отчаянии она не сразу сообразила, что ей делать, потом вскочила на ноги, бросилась в кухню и поставила чайник на газ. Она пока не слишком ясно представляла, как действовать дальше, но ей приносила облегчение возможность делать хоть что-нибудь. Оставив чайник на огне, она взяла свою сумочку, схватила ключ от квартиры Лимаса со стола у кровати, быстро снова спустилась на четыре пролета лестницы и перебежала через дорогу к аптеке мистера Слимана. Она купила желе, сваренное на телячьих ножках, бульонных кубиков и склянку с аспирином. Кинулась было назад, но вернулась и попросила еще и пакет гренок. Все это обошлось ей в шестнадцать шиллингов, после чего у нее осталось четыре шиллинга в кошельке и одиннадцать фунтов на счету, но ничего из этих денег она не смогла бы теперь снять до завтра. К моменту ее возвращения чайник как раз закипел.
Она приготовила мясной бульон, как делала когда-то ее мама: в стакане, куда опустила ложку, чтобы он не треснул. При этом она непрерывно посматривала на Алека, все еще опасаясь, что он может умереть.