Илон опустил взгляд на стул по левую
руку от себя, где когда-то сидел Ву. Их нельзя было назвать
друзьями, но они часто зависали вместе. В том числе и в виаре.
На три года... Откуда у него столько
лайков? Неужели решил махнуть на оцифровку и прокутить все средства
на глубине? Кто будет следить за ним все эти три года — ухаживать,
снимать показатели, проводить профилактические массажи, кормить и
прочее, пока он покоряет виртуальные миры?.. Кроме двух андроидов,
у него больше никого не было, да и надеяться на андроидов в таком
деле. А виар-приюты ломили за год обслуживания баснословные цены. И
вообще зачем он решил уйти? Этого Илон не понимал.
— Да он наверняка уже весь инфой
обкололся, — отмахнулся Илон, не желая нянчиться с новичком.
— Ага, — подтвердил Брюс. — Но ты
все равно покажи ему, как все устроено. Присмотрись, что за перец.
У тебя глаз на митфанов наметан.
Илон недовольно кивнул, лесть
нисколько не скрашивала просьбу. Ну выявил он однажды митфана среди
мастеров хаоса. Да там бы кто угодно справился. Просто повезло. И
теперь получается, что его будут приставлять нянькой к каждому
желторотому сотруднику?..
Как там его звали… Илон напрягся, в
очередной проверяя память на прочность. Слово крутилось в голове,
каталось на языке, но все никак не обретало ясности. А… Ан… Антонио
или Антон. Нет, Антонио. Да, точно Антонио.
Антонио — тощая дылда с черными,
лоснящимися волосами до плеч и носом, как у Пиноккио.
Антонио — наверняка бесталанный и
несчастный человек, живущий на сытое пособие. Дон Кихот наших дней,
воюющий с ветряными мельницами — с мифической Цитаделью Зла.
Антонио и его разговоры про свободу
и рабство, его сочувственные взгляды на митинги под Цитаделью…
Такой же шизик, как робофаны и реалфаны. Странно, что ни СБ, ни
Интел ничего не заметили — видимо, в его мозгах недурственно
покопались перед тем, как запускать в Шэлл Интертаймент.
Довольный восстановленной картиной
прошлого, Илон поднялся и смело приблизился к столику, за которым
сидела Инста, прячась от всего мира.
— Привет, — добродушно сказал
Илон.
Угрюмая девушка, совсем молоденькая
и короткостриженая, почти лысая, подняла на него глаза. Один тускло
светился, второй заплыл, укрывшись под налитой кровью гематомой. На
щеках и на носу таяла голубая пенка наноидов, скрывая синяки,
ссадины и царапины.