— А мне?
— Полагаю, вы и сами знаете
ответ.
— Значит, виар, — огорчилась
Сара.
— А почему нет? Он многим помогает,
компенсирует то, чего не достает в жизни. Увы, сколько наша
цивилизация не пыталась построить идеальноеобщество, всегда кто-то
остается обделенным, всегда кому-то чего-то не хватает. Главное,
понять, чего именно вам не достает: запутанных дел или уличных
перестрелок, будоражащих кровь. Исходя из того, что я услышал,
скорее первого. Поэтому на вашем месте я бы нашел стоящую
детективную игрушку и периодически погружался бы в нее с головой.
Только без фанатизма, разумеется. Больше я вам ничего посоветовать
не могу. Обычно в таких случаях я еще выписываю легкие
успокоительные, но у вас же есть дизэмпатик, поэтому не вижу
никакого смысла назначать вам что-либо, кроме виара.
— То есть я не чокнутая?
— Нет. Конечно, нет.
Виктор осознавал, что сеанс был
одним из самых скоротечных в его практике. Но ощущался так, будто
наедине с пьюром пришлось провести целую вечность.
После того, как пациентка из чистого
корпуса наконец-то испарилась с виртуального пляжа, Виктор сдернул
виар-очки и тут же бросился к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Спина взмокла от пота, дышать стало тяжко, а по телу словно бегали
пауки, перебирая мохнатыми лапами.
Ему давно не было так страшно. Он
все время прокручивал в памяти беседу с пьюром — гонял ее
туда-сюда, останавливал, ускорял и замедлял, словно файл
звукозаписи, в попытке найти слова, способные его выдать. И ни о
чем больше не мог думать.
Нервно дернув створки, а затем и
пуговицы на груди, он высунулся из окна и едва не вывалился наружу,
лихорадочно хватая ртом прохладный утренний воздух. Страх,
заставляющий цепенеть, и неистово стучащее сердце... Виктор
прекрасно знал, что с ним происходит.
Паническая атака. Самая обыкновенная
паническая атака, столь часто приходящая к его пациентам, а теперь
посетившая и его самого. Из-за грядущей сделки он и без того был на
взводе. А внезапное появление пьюра... Одно на другое. Новый клиент
лишь столкнул его с грани нервного срыва, где он, словно
канатоходец, балансировал последние несколько часов.
Виктор еще немного подышал, а затем
устроился за столом и выдвинул средний ящик, где лежал квадратик
блистера с успокоительным и поблескивала бутылка виски — непочатая,
пленительная, цвета темного янтаря. Ставшая спасением после гибели
жены, а затем превратившая его жизнь в сущий ад, когда от пьяного
угара он не мог даже вспомнить собственное имя.