Удивительное дело, но вынужденная изоляция, практически
заточение в итоге обернулось многими добрыми, нежными
воспоминаниями...
А в начале апреля родился сын, Славка... Мстислав! Я назвал его
в честь первого русского князя Тмутаракани, Мстислава Удалого,
также прозванного в народе Храбрым — победителя касожского богатыря
Редеди. Надеюсь, что имена несут в себе какой-то отпечаток
характера, ведь сыну на Северном Кавказе придется непросто!
Наверное, я никогда так не боялся и никогда так усердно не
молился, как во время родов жены. На территории замка знати есть
небольшая часовенка — к сожалению, не полноценная церковь: их, увы,
здесь все же не так много. Впрочем, слова богослужений что на
греческом, что на ясском языках (я был удивлен, узнав, что аланы
имеют свою письменность и ведут службы на родном языке!) мне
непонятны, а помня о попытках отравления причастием я малодушно
побоялся посещать в Магасе полноценные службы. Хватило и часовни,
куда я заходил каждый день и молил Богородицу о здравии супруги и
плода — и где провел несколько часов в день родов. Как же горяча,
страстна, открыта была моя молитва — ни разу в жизни я не испытывал
такого ощущения присутствия, такой благодати и света на душе! И
можно считать это безумием, но момент появления ребенка я буквально
почувствовал, со всех ног устремившись во внутренние покои! И еще
не добежав до дверей, уже услышал громкий и требовательный плач
младенца... Правда, поначалу мне было страшно подходить к этому
крохотному, тепленькому комочку, удивленно и испуганно (именно
таким мне показался его первый взгляд) смотрящего перед собой. Но
вскоре я освоился и, к удивлению всех женщин, принялся возиться с
малышом, баюкая его на руках и часы на пролет проводя в покоях
Дали. Здесь так не принято — но в общем-то плевал я на условности и
чужое удивление.
Скорее всего именно поэтому я выходил на первую схватку пусть и
напряженным, страшась драться с обоеруким бойцом, но в то же время
окрыленным рождением сына и с потаенной уверенностью в ее
благополучном исходе. Смущало меня, конечно, что ясы не надевают
броню в поединках и бьются заточенным оружием. Но, приняв
предложение Дургулеля на участие в турнире, я дать не мог обратного
хода.
После первого боя, перекинувшись парой фраз на корявом ясском с
соперником, Фарнаком, я узнал, что он и сам далеко не димахер. Так
же как и я, молодой воин разработал левую, научившись наносить ею
несколько базовых ударов и уколов. Но никак не атаковать синхронно
обоими мечами или одновременно нападать одной рукой, а другой
защищаться. Как оказалось, все, чем овладел Фарнак из искусства
владениями парными клинками, сводится к его эффектному, но в
общем-то бесполезному танцу. Впрочем, одна заготовка у него все же
имелась и предназначалась новичкам, поверившим в мнимый момент
слабости во время фланкировки (как и ожидалось). Но я не обманулся
и вышел победителем из первой схватки, открывшей состязания. Можно
сказать, это было эффектное показательное выступление, поставленное
организаторами в самое начало турнира с целью подогреть публику.
Зато второй поединщик мне предстоит уже из серьезных, крепких
бойцов.