Самый младший Иван и Владимир –
четвертый сын, себя как-то не проявили, ни хорошо ни плохо. Что
называется ни рыба ни мясо. В спокойной обстановке были бы
нормальными правителями, но покой нам только снится, все друг друга
то и дело пробуют на прочность и стоит только чуть проявить
слабину, как тут же накинутся со всех сторон волчьей сворой, дабы
разорвать на части.
Ярослав, больно уж драчливый и
простоватый. Обвести его вокруг пальца, выведя его из себя, не
составит труда. Собственно из-за того и погнали его из Рязани, так
что пришлось ее спалить в прошлом году пойдя карательным
походом…
Насчет старшего сына Константина
Всеволод не обманывался. Понимал, что тот только того и ждет когда
отец отдаст Богу душу и занять Владимирский стол. Очень уж
властолюбив и жаден. Давать такому власть душа не лежала. Начнет
стяжать земли и просто зарвется, в конечном итоге потеряв все.
А вот к кому лежала, так это к Юрию.
Разумен, спокоен, набожен, вот и за непутевого брата заступился…
Лучшая кандидатура в наследники в чем великий князь убеждался все
больше и больше. Но увы, не по праву и обычаю так поступить будет.
Нанесет обиду Константину, а там, после его смерти и замятня
начнется. Не дело это когда браться дерутся… а это к сожалению
обычное дело на Руси.
«Ох и подгадил Руси Мономах со своим
лествичным правом, – подумал Всеволод Юрьевич. – Но ведь хотел как
лучше, по справедливости владение разделить, никого из сыновей не
обидев, да только все равно смертельными врагами их сделав…»
В малую залу осторожно вошел один из
дежурных дружинников.
– Княже…
Всеволод открыл глаза.
– Не сплю я… Что там?
– Княжич Юрий до тебя просится.
– Пускай.
Юрий не заставил себя долго ждать и
тут же вошел в помещение.
– Отец…
– Что у тебя сын? – с улыбкой спросил
великий князь.
– Просьба у меня к тебе есть.
– Какая? – нахмурился Всеволод
Юрьевич.
Уж не ошибся ли он в сыне? Вот уже и
просьбы пошли…
– Прошу я твоего дозволения основать
крепость недалеко от Владимира…
– Зачем?! Какая в ней надобность?
– Получив по голове и чуть не став
увечным я ясно осознал, что люди служившие тебе и княжеству верой и
правдой но получившие тяжкую рану от которой не смогли оправиться,
зачастую влачат жалкое существование отец. Думается мне поселить их
в одном месте и дать им освоить ремесло, чтобы они трудом
зарабатывали хлеб насущный, а не сидели на шее своих родственников
объедая их или того хуже – побирались. Ведь получается мы выбросили
их как сломанную вещь, а они не вещи – люди.