Штыков захохотал и если бы мог
управлять телом, то бился бы в истеричном припадке.
«Что я сказал смешного?!» – в гневе
взвился княжич.
«Извини… Ох… Смешного если подумать
действительно ничего нет и дело даже не в твоих снах… Дело в том,
что ты начинаешь как-то получать мою память…»
«Ты видел этих ужасных демонов и они
тебя не сожрали?!!»
«Да не демоны это, успокойся… сейчас
попробую тебе объяснить».
В общем Юрию Штыкову пришлось изрядно
постараться, чтобы втолковать княжичу, что он собственно такое
видел, приводя в качестве аналога выступление всяких разряженных
скоморохов, что обряжаются во всяких персонажей.
«Как скоморохи разрисовывают свои
лица и одевают маски, так и в будущем делать будут, просто на более
совершенном уровне, так что ты просто увидел в виде кошмара кусочек
такого представления, движущаяся картинка».
Пришлось объяснить и принцип
движущейся картинки, даже в реальности показать, попросив
реципиента на уголках пергаментных листов нарисовать схематично
человечка и повторять рисунок на новых листах с небольшим
изменением, а потом быстро пролистнуть листы.
«Понятно… – наигравшись с примитивным
мультиком, с некоторым облегчением выдохнул он. – Ну и страсти вы
там смотрите, прости Господи…»
«Главная страсть в нашем с тобой
случае в другом заключается».
«В том, что я начинаю впитывать в
себя твою память?»
«Если бы… Вопрос в том, действительно
ли ты ее просто впитываешь или же все несколько сложнее…»
«Говори яснее», – нахмурился
реципиент.
«Сдается мне, что у нас происходит
слияние душ, и если я прав, то через какое-то время не будет ни
меня, ни тебя в том виде в каком мы сейчас существуем, а будет
что-то третье, некий сплав».
«Это как?!»
«Как бронза. Ты – медь, я – олово,
при слиянии получается бронза, нечто новое, но из тех же
материалов».
«Хм-м… понятно».
Княжич, что называется погрузился в
себя. Информация была… неоднозначной, и как к этому относиться он
не знал. С одной стороны было страшно, в каком-то смысле даже еще
страшнее, чем в тот момент, когда он понял, что к нему подселилась
еще одна душа. Но тогда он все-таки остался самим собой, а душу
воспринимал как советника, вроде дядьки Охрима, просто
бестелесного.
В данном же случае происходит
трансформация, смешение, сплавление.
«А почему ты думаешь, что мы именно
сливаемся? Моя память тебе передается?» – спросил Юрий Всеволодович
спустя какое-то время.