– Нет… Но с чего они их потеряют если
ты сядешь в Суздале? Просто перенесешь туда свое производство, раз
уж не захочешь оставлять его под боком у брата…
– А сколько потребуется времени на
перенос? Пока то да се, год уже потерян, а это большие деньги
которые никто не захочет терять вот так за здорово живешь. Они ведь
давно посчитаны и в мыслях уже лежат в сундуках грея душу. Так что
такую задержку посчитают за татьбу, а с татями разговор
короткий.
– Пусть так, эти люди за тебя, но их
будет все же меньшинство на Вече…
– Это так. Но большей их части не
понравится поведение Константина, пошедшего против закона. Кого-то
уговорят правильно проголосовать мои сторонники. Ну и не забывай
церковников, у которых свои интерес.
– А разве не Константин имеет на них
влияние, почему и цепляется за Ростов?
Юрий улыбнулся, вспомнив епископа
Иоанна. Тот во имя исполнения своей мечты сделает все, чтобы
переманить на свою сторону церковную братию, а те в свою очередь
воздействуют на не определившихся. А противников в таком раскладе,
кои будут в основном из ростовской земли, уже можно не учитывать
ибо они останутся в явном меньшинстве.
– Нет, но извини дорогая, подробности
ты узнаешь чуть позже.
– Хорошо, – ничуть не обиделась
Агафья.
А с чего обижаться? Проведение Юрия с
ней разительно отличалось от того к чему она привыкла (за примером
далеко ходить не надо, взять своих мать да отца, что свою жену,
между прочим дочь польского короля Казимира Третьего, за человека
не держал и открыто отгуливал девок) и к чему подспудно готовилась,
по принципу: «все мужики сволочи и кобели которым нужно только
одно».
Юрий не только интересовался ее
мнением, но и объяснял многое из того, что ей было непонятно.
Зачем Юрий с ней откровенничал? Ведь
по нынешним временам это мягко говоря не принято. На дворе конечно
не оголтелый Домострой, до которого еще минимум век, но и свободы
особой у женщин за редким исключением не было. А любые исключения
лишь подтверждают правило.
Его обновленная сущность требовала
более равноправных и доверительных отношений между мужем и женой. И
он хотел видеть в жене не только биоферму по воспроизводству
потомства, но и соратницу, что станет осмысленно помогать ему в его
делах. А то ведь ему в будущем придется часто и на длительные сроки
отлучаться на военные походы, так что за делами кто-то должен
присматривать.