Лизий написал эти несколько стихотворений. И, согласно древней традиции, когда ученик не знал другого имени, кроме имени своего мастера, эти стихи называются не «Стихами Лизия» – они называются «Золотыми стихами Пифагора». Лизий не подписался под ними.
Так происходило много раз. Так произошло в Индии с Вьясой – великим мастером. Существует множество текстов, подписанных Вьясой. Но это совершенно невозможно, чтобы один человек мог написать так много. Это выходит за пределы человеческих возможностей. Даже если бы тысячи людей всю свою жизнь непрерывно писали, даже тогда не могло быть написано так много. В таком случае, что же произошло? Все эти тексты, которые будто бы были написаны Вьясой, – их писал не только он сам, но и его ученики. Настоящий ученик не знает другого имени, кроме имени своего мастера. Настоящий ученик исчезает, растворяется в мастере, поэтому, что бы он ни написал, он пишет под именем мастера. Поэтому лингвисты, ученые, профессора создали множество теорий: они думают, что было много Вьяс, много людей с одинаковым именем. Это абсурд. Был только один Вьяса. Но на протяжении веков множество людей любило его так глубоко, что, когда они писали что-либо, у них было чувство, что это мастер пишет через них, – и они подписывались именем мастера, поскольку были только средством, простым инструментом, посредниками.
То же самое произошло в Египте с Гермесом: множество писаний, и все написаны его учениками. И то же самое произошло с Орфеем в Греции, и то же самое – с Лао-цзы и с Конфуцием в Китае.
Ученик теряет индивидуальность. Он становится одним целым с мастером. Но человеческой глупостью было уничтожено нечто неизмеримо ценное.
Эксперимент Пифагора был первым экспериментом по созданию синтеза. С тех пор прошло двадцать пять столетий, но никто больше не пытался повторить его опыта. Никто не делал ничего подобного прежде, и никто не делал этого после Пифагора. Для этого нужен ум, который был бы и научным, и мистическим одновременно. Это редкое явление. Это случается только однажды.
Были великие мистики – Будда, Лао-цзы, Заратустра. И были великие ученые – Ньютон, Эдисон, Эйнштейн. Но найти человека, который чувствовал бы себя как дома в обоих мирах, – чувствовал себя легко, как дома, – очень трудно. Пифагор был таким человеком – не таким, как все. Его нельзя отнести к какой-либо категории.