Наконец, когда юноша понял, что через десять шагов он свалится и никакой автомат не сможет поднять его, Ганя объявил:
– Перекур.
Они уселись на толстую трубу, обмотанную какой-то дрянью. Взломщики уложили мешки с добычей на залитый битумом пол и развалились на трубе, закурили. Додик взял рубаху с деньгами, что волок за собой Петрищев, приподнял ее, прикидывая на вес, и мечтательно произнес:
– Мильена два… Не меньше.
Петрищев вспомнил, как работники банка потеряли именно два миллиона, когда волокли тележку, и чему-то усмехнулся.
– Что лыбишься, Пегий? – угрожающе поинтересовался Петр.
Петрищев промычал нечто невразумительное и, усевшись на трубу, снял туфли и, высыпав из них песок, снова попытался надеть. Ноги от долгой и неудобной ходьбы распухли, и обувь не налезала. Антону пришлось расшнуровываться.
– Ну, хреновы миллионеры, пора высовывать нос на свежий воздух, или рванем дальше? – затягиваясь вонючей сигаретой, спросил Ганя.
– Надо бы поглядеть, где мы, – ответил Петр, гася свой чинарик об обмотку трубы.
– Вот и сходи, разведай, – предложил Додик.
Петр взвалил свой мешок на плечи и исчез во мраке подземного хода. Через минуту он вернулся и сообщил, что впереди развилка. Два тоннеля идут направо и прямо, а третий поворачивает налево и назад. Но в первых двух воды по колено.
– Значит, пришли, – сказал Ганя. – Тут должна быть, блин в корень, лестница. Седой ждет возле люка.
Первым пошел искать лестницу Додик. Он тоже взвалил свой мешок. Оставшиеся молча сопели, привалившись к трубе. Додик не возвращался. Прошло минут двадцать пять. Молча поднялся Ганя и, тоже прихватив свой мешок, растворился во мраке подземелья. Петрищев облегченно вздохнул. Из всей троицы один Петр не казался Антону страшным. Да и автомата у него не было. Додик и Ганя не возвращались. Где-то вдали послышались выкрики и замелькали лучи фонарей.
– Надо смываться, – шепнул Петр и потянул Антона за рукав. Антон двинулся за Петром, но тот остановился и грозно спросил: – Где бабки?
Антон поднял рубаху с деньгами. Голоса становились громче. К людским крикам прибавился лай собак. Петр бросил рукав Антона и побежал вперед. Внезапно он вскрикнул и исчез. Петрищев сделал шаг и чуть не улетел в черную бездну. Хорошо, что сверху сюда проникал тоненький луч света. Но Петрищев скорее почувствовал, чем увидел, пропасть. Он в ужасе отступил от края. Потом встал на четвереньки и, ощупывая пол рукой, подполз к отвесному обрыву. Заглянув вниз, Петрищев отшатнулся и ударился головой о железо. Перед ним оказалась лестница.