Именно исходя из этих ложных отношений, используя их как подспорье, человек должен обрести истину. Через создания Неведения мы придем к победе над смертью. Веды в иносказательной форме говорят об энергиях, сравнивая их с женщинами, питающими злые намерения, отступающими от праведного пути и причиняющими неприятности своему Господину; но в конечном счете эти энергии способствуют утверждению «этой всеобъемлющей Истины», Истины-Блаженства, несмотря на то, что сами они могут нести в себе ложь и несчастье. Нет, решение не в том, чтобы моральным оскоплением изгнать из себя присутствующее в Природе зло или с негодованием и отвращением удалиться от жизни; только когда человек победит Смерть торжеством жизни, возвысит мелочное человеческое бытие до безграничности божественной жизни, превратит страдание в наслаждение, зло обратит к добру и отыщет скрытую истину в безднах лжи и обмана, его жертва будет исполнена до конца, долгое странствие завершено, а Небо и Земля, наконец примирившись и став наравне друг с другом, сольются в блаженстве Всевышнего.
Как же именно можно достичь примирения всех этих вековечных противоречий и противоположных начал? Какой алхимией превратить свинец смерти в золото божественного Бытия? А что если противоположности – вовсе и не противоположности? Что если они – проявления единой Реальности и по самой сути своей тождественны друг другу? Если так, то становится понятной возможность и неизбежность божественной трансформации.
Выше мы убедились, что запредельное Небытие есть, возможно, лишь неведомая нам форма бытия и, более того, – невыразимое Блаженство. По крайней мере, буддийское состояние Нирваны – предмет и цель одного из самых светлых устремлений человека к тому, чтобы достичь этого высшего Небытия и навеки пребыть в нем, – психологически является выражением неизъяснимого покоя, мира и радости для тех, кто уже в земной жизни обрел освобождение. С практической точки зрения это состояние означает прекращение всякого страдания, к чему приходят уничтожением в себе всех эгоистических помыслов, побуждений и чувств; для нас же ближайший по важности вывод относительно Нирваны – в том, что мы можем в положительном смысле именовать это состояние как невыразимое Блаженство (если вообще допустимо дать какое-то название тому внутреннему пустоте-покою, что лишен какого бы то ни было содержимого), к которому неприложимо и теряет право на существование даже само понятие бытия. Это своего рода Сатчитананда, но мы не можем говорить о ней, используя даже сами эти высшие понятия – Сат, Чит и Ананда, поскольку Небытие устраняет любые термины и понятия, равно как и превосходит всякий опыт познания.