– Мистер Кавендиш, – произнес он, обращаясь непосредственно к Джону, – мне нужно получить ваше согласие на посмертное вскрытие.
– Разве это так необходимо? – печально поинтересовался тот, скривившись от боли.
– Безусловно необходимо, – вставил доктор Бауэрштайн.
– Вы имеете в виду, что…
– Что в данных обстоятельствах ни доктор Уилкинс, ни я сам не можем выдать свидетельство о естественной смерти.
– В таком случае, – склонив голову, сказал Джон, – у меня нет иного выхода, кроме как согласиться.
– Благодарю вас, – оживленно произнес доктор Уилкинс, – мы предполагаем, что процедура произойдет завтра вечером… или, вернее, уже сегодня вечером, – добавил он, глянув на рассеявшийся ночной сумрак. – И учитывая все обстоятельства, боюсь, вряд ли удастся избежать некоторого дознания… Но прошу вас, не терзайте себя, просто таковы необходимые формальности.
После небольшой паузы доктор Бауэрштайн вытащил из кармана два ключа и передал их Джону.
– Это ключи от дверей двух смежных комнат. Сейчас я запер их, и, на мой взгляд, до прибытия официальных лиц их лучше не открывать.
Доктора удалились.
Я же обдумал одну идею и теперь почувствовал, что пора бы высказать ее. Однако, опасаясь негативной реакции, продолжал нерешительно медлить. Джон, как я понимал, крайне боялся любой огласки и, будучи беспечным оптимистом, предпочитал по возможности избегать любых трудностей. Его будет трудно убедить в благоразумии моего плана. Лоуренс, с другой стороны, будучи более консервативным и обладая богатым воображением, вполне мог бы стать моим союзником.
Вне всякого сомнения, в данный момент мне следовало проявить инициативу.
– Джон, хочу предложить вам кое-что, – осторожно произнес я.
– Что же?
– Вы помните, я рассказывал о моем друге, месье Пуаро?
– О том бельгийце, который прибыл сюда? Он ведь считался знаменитым детективом…
– Верно. Я хочу, чтобы вы позволили мне пригласить его сюда… расследовать это дело.
– Что… так сразу? До вскрытия?
– Именно, нельзя терять преимущества времени, если… если уж… совершено преступление.
– Какие глупости! – гневно вскричал Лоуренс. – На мой взгляд, этот Бауэрштайн просто выдумал черт знает что! Уилкинс ни о чем плохом не подумал, пока тот не настроил его. Но, как любой подобный эксперт, Бауэрштайн одержим навязчивой идеей. Он помешался на своих ядах, и, естественно, ему повсюду мерещатся отравления.