— Я не употребляю наркотики, только
сигареты и алкоголь. И ничего больше. — Раздался ещё тише его голос над моим
ухом. И я ему поверила. Может это всё эндорфины, которые во мне разыгрались и
управляли моим поведением? Не знаю. Но хотелось верить этому негодяю,
по-другому я бы не смогла. А ещё, чем больше я на него смотрела, тем отчётливее
понимала, что тону в этих карих омутах. Никита убрал свои пальцы от моего лица,
а мне сразу же стало холодно, грустно, и я обняла себя руками.
— Ты здесь одна живёшь?
— Нет, — как заворожённая смотрела я на
него.
— С родителями?
— Нет.
Не могла отвести от него свой взгляд,
как, в принципе, и он смотрел мне в глаза, не отрываясь и задавая свои вопросы,
в суть которых я не особо вникала. Он словно гипнотизировал меня. Где-то внутри
мозга кто-то кричал: «Не верь ему, сдай его полиции! Ты же его не знаешь». Но я
почему-то сопротивлялась сама себе. Хотелось верить ему. А ещё, рядом с ним я чувствовала какое-то предательское тепло, которое неким образом
согревало меня и отталкивало всё то, что могло бы причинить мне боль. Он словно защитная стена, которая
закроет от любого ненастья. Захотелось к нему прикоснуться и почувствовать его
горячую кожу на своих пальцах.
— А с кем? — снова его вопрос,
который меня спустил обратно на землю.
— Это дом моего отца. Я живу с
матерью в городе. А ты?
— Я тоже в городе живу. С другом
снимаем квартиру.
— А твои родители? — мне вообще было
наплевать, какие вопросы я задаю, только бы этот парень не молчал и дал ещё
немного перед своим уходом насладиться своим голосом и присутствием.
— У меня нет родителей, я
детдомовский.
— Прости, но как ты?.. — я на секунду
замолчала.
— Как я попал в ваш элитный посёлок?
— осторожно кивнула, не хотела его обидеть.
— Мы с Костей давно дружим, я хорошо
с компьютерами лажу, а ему нужна была помощь. Вот так и сдружились.
Когда он говорил, я не сводила своего
взгляда с его пухлых губ. Мне кажется, я сошла с ума. Ну какой нормальный
человек будет так себя вести?
— Малышка, у тебя что-нибудь пожрать
есть? — немного с грубостью в голосе произнёс он, а я вздрогнула.
— Пирог только.
— Угостишь?
— Пошли на кухню.
Всё то время, пока мы шли из спальни
на кухню, я пыталась держаться от него подальше. Боялась прикоснуться к
нему, словно он был огнём, который может меня испепелить. А ещё, кажется, всё
это время я практически не дышала. Только если через раз.