Смеялись, раздевая друг друга, легли, прижались плотно телами, сердцами, душами, в мареве неподвижного времени. Надя погладила плечо, я перевернулся на спину, помог ей лечь сверху, задвигались плавно, не отрываясь смотрели в глаза. Надя приподнималась и отдалялась, и я, тревожась, потянулся руками вслед, по бедрам, животу, тронул и сжал пальцами груди, коснулся сосков. Надя вскрикнула, вытянулась и с плачем рухнула на меня.
Целуя мокрое лицо, подвинулся к краю кровати. Надя перевернулась на спину, потянула меня за плечи. Задвигались в совместном страстном танце, все убыстряя темп. Надя опустила веки, подвыла утробно и сжала зубами мое левое плечо, остро процарапала ногтями бока. Боль смешалась с наслаждением, и мы дружно и глубоко задышали в полной усталости.
– Хочешь? – протянул Наде сигарету.
– Я не курю, – она встала и начала одеваться. – Все. Пора. Мой, наверное, уже проспался.
А я вдруг сообразил, что это действительно «все» и вскочил с кровати.
– Надя, я тебя три года ждал…
– И был наготове? – она смотрела на меня и смеялась.
Глянул на себя, да, не мешало бы одеться, и тоже засмеялся. Вот такое веселое прощанье.
Утром разбудил стук в дверь и, прежде моего разрешения, ввалились Колян, Вадик и Серега. Гордо выставили на стол две бутылки.
– Поднимайся, солдат. Родина призывает опохмелиться.
Пока приводил себя в порядок, сгоношили закусь, выпили и заспорили вновь о величии своей славянской республики перед другими славянскими республиками.
– Нет, но почему Белоруссия – Белая, Россия – Великая, а Украина всего лишь Малая? – горячился Колян. – Да мы, если хочешь знать, весь Союз кормим.
Ребят не переслушать. Я из татар, и для меня великодержавные межславянские разборки исторически по барабану.
День летнего солнцестояния
Если в литературном произведении есть Он и Она, секс должен состояться при любой погоде
В половине первого ночи солнце скрывалось за горизонтом, начинался вечер. Вечер, минуя ночь, превращался в утро, и уже через час яркие лучи, облив золотом верхушки сосен, быстро опускались к земле и наполняли поселок горячей удушающей влажностью.
Поселковые собаки в поисках прохлады перетащили свои мохнатые тушки в тень домов и остались лежать, вывалив вздрагивающие в частом дыхании языки, с которых капала на песок горячая слюна.