Когда я уже хотел закончить
совещание, Генрих неожиданно сказал:
— Макс, твой красный пленник ночью
пытался ноги сделать.
— Пустовалов? — я искренне
удивился.
— Ага. Его же типа охраняли, чтобы
его самого никто не нахлобучил. А от него подляны никто не ожидал
особо. Вот он и исполнил — под утро своим охранникам бошки пробил и
свалил.
— Охранники живы?
— Живы, — мрачно сказал Савков. — Но
один в тяжёлом состоянии.
— Почти свалил падла, — продолжил
рассказ Генрих. — Но мои пацаны заметили, как он через забор
перелазил. Они в карты играли всю ночь.
— В карты? — я искренне удивился. —
Всю ночь? А сейчас они что, отсыпаться до вечера будут?
— Здесь всё ровно, — Генрих поспешил
меня успокоить. — Пацаны в строю, к замесу готовы. Косяк, конечно,
есть, но я с них за это уже спросил. Но не сильно, сам
понимаешь.
— Да уж понимаю, — согласился я. —
Красавчики, что уж там. А ты с Пустоваловым разговаривал? Как он
объяснил свой поступок? Ведь это не просто побег — это нападение на
наших людей.
— Нет, не разговаривал.
— Тогда я сам с ним поговорю. Где он
сейчас?
— Тут ещё один косяк, — с
нескрываемым чувством сожаления произнёс Генрих. — Когда пацаны его
решили стопануть, он начал пером размахивать. Хромого даже коцанул
немного. У пацанов планку снесло. Они знали, что его валить нельзя,
но отпинали сильно, не удержались. Он без сознания сейчас. Как
очухается, мне сообщат. Пацаны от него не отходят.
— А он точно очухается?
— Должен.
— Как тебе сообщат, скажи мне. Я тоже
очень хочу с ним пообщаться.
— Мутный он, этот ваш Пустовалов, —
неожиданно сказал Мирон. — Его когда привезли, он мне сразу не
понравился. Делал вид, что помирает, а ночью куда-то бегал. У нас
палаты напротив были, я заметил.
— А ты ничего не путаешь? —
спросил я Арбатова. — Вроде Пустовалов был без сознания. Может, это
Неруш выходил?
— Вот Неруш и был в отключке.
Здесь я не путаю. Его даже в реанимацию сначала отправили. Я туда
заходил, проверил, орк ли он. Убедился, что орк. Потом к
Пустовалову в палату пошёл, тоже чтобы проверить расу. А он лежал,
стонал, даже глаза не открывал. А ночью, как зайчик, аж вприпрыжку
куда-то бегал.
— Вы охрану его усильте! —
сказал я. — Что-то совсем у меня нехорошие предчувствия.
— Я своих людей пришлю, —
сказал Савков. — Усиленную охрану поставлю.