Теперь Яше открылось истинное предназначение многочисленных париков и шиньонов! Отчего мама прячет свою плешь? Он примерил один медного цвета, похожий на разоренное гнездо трясогузки, вившей из года в год в дуплах старых, перекрученных осин прямо за домом. На него глянул римский профиль испуганного мальчишки с темнеющим мочалом чужих волос на затылке. Равнодушная однобокость бритого призывника, обезличивающая любую индивидуальность, досталась ему по наследству. При встрече с Яшей у преданных маминых товарок сыпались из рук авоськи, летели наземь кастрюльки с супом, просительно вскидывали челками: будущий цезарь не проходи мимо нас! Данила Иванович обладал точенным, ровным, крепким носищем, резкой волевой линией бодбородка, вялыми, влажными губами, близко посаженными глазами. Казалось, взгляд никогда больше не сможет быть устремлен вдаль или ввысь, а недалеко, коротко, прямо перед собой. С возрастом полнота сгладила приятную рельефность, превратила Данилу Ивановича в пародию на Депардье-старшего. Семени его хватило, чтобы искривить горбинкой, разбить бороздкой сыновний носишко на две вершины, приговорив Яшу к раздвоенности и непостоянству в характере. Посмотреть в профиль – он был четкой, неискаженной, уменьшенной копией Данилы Ивановича без возрастных наслоений и приобретенных пороков, разве полоса рта тоньше, очерченней, жестче. Залысина, у отца в том же месте, круглая размером с пивную крышку. Объяснял ее происхождение увлечением классической борьбой в молодости. Приходилось качать мышцы шеи, выгибать спину мостиком с упором на голову, бросать соперников через себя. У Яши – последствия внутриутробной инфекции. Спутаны ручки, чтобы не царапался, не раздражал воспаленную кожицу. Мажет Рида затылок, лоб, шею зеленкой. В прадеда, кулака-еврея-мельника, за свое, нарочно сожженное, богатое добро, у цветущих кувшинкой прудов, где в жирный чернозем, хоть палку воткни – зеленеет, захмелевшая от крови, лихая голытьба не промазала.
Оставили молодую вдову с девятью ртами в доброй хате из крымского ракушечника и припрятанными козой на задах огорода, мешком картофеля, двумя десятками яиц, церковными побрякушками наверху у слухового оконца в соломе за четвертью домашнего винца. Двоюродная тетка из продотряда, рискуя, за день до раскулачивания предупредила. Спасаясь от голода бежали в Москву. Из детей одна Мария выжила. Выслали во Владимирскую область. Там у Марии Рида родилась. Встретилась с Данилой. Ему, авиаконструктору дали работу и квартиру, в одном из научных городков Подмосковья. На лето-сень переезжали в старый, здоровущий домище, пожалованный властью позже.