Личности в истории - страница 48
О Гутенберге можно было бы не писать ничего – лишь привести один факт: свою первую, знаменитую 42-строчную Библию он печатал в течение пяти лет. Это был один из самых одержимых людей раннего Возрождения – и как большинство гениев, при жизни он был несчастен и гоним. Но и признание заслуг Иоганна Гутенберга перед человечеством оказалось поистине вселенским: памятник ему сегодня есть в каждом доме. Этот памятник – книга. Неважно, что на смену гутенберговской уже пришли другие технологии. (Пришли, впрочем, совсем недавно. Больше пяти веков книги печатали практически так же, как это делал Гутенберг!) Он подарил человечеству самое главное – возможность. И начало XXI века – это вовсе не конец книгопечатания. Это снова возможность – бесконечного совершенствования.
Думается, что слухи о скорой кончине печатного слова очень сильно преувеличены. Экран компьютера никогда не даст той теплой энергии, которая исходит от шелестящих страниц, – так же, как телефонный разговор не заменит живого общения. Наверное, даже самый завзятый пользователь Интернета готов повторить вслед за Цицероном: «Дом, в котором нет книг, подобен телу, лишенному души».
Флоренция превыше всего. Жизнь Никколо Макиавелли
Илья Бузукашвили
В его жизни были взлеты и падения. Он познал сполна и милости Фортуны, и горечь поражений. Молва сделала из него жестокого циника, но он им никогда не был. Он умел хранить верность, извлекать уроки из прошлого и не мыслил себя без служения родному городу.
Флоренция. Утро 10 мая 1527 года. В Зале Пятисот в Старом дворце – Палаццо Веккьо – собрался Большой совет. Предстояло избрание должностных лиц республики. В зале стоял зловещий гул. Всеобщее напряжение вызвало известие о том, что Никколо Макиавелли предложил себя на должность секретаря канцелярии Коллегии Десяти. Разве можно вступить в одну и ту же реку дважды?
Когда объявили кандидатуру Макиавелли, высокое собрание взорвалось. В единый миг с отцов города слетела степенность. Они вскакивали с мест, перекрикивая друг друга и яростно жестикулируя. Перепуганные протоколисты не успевали записывать.
«Макиавелли ведет жизнь нерелигиозную, кто его видел на проповедях?!»
Статуя в Уффици. Никколо Макиавелли
«Он сидит в трактире, хуже того – в библиотеке, читает старые книжонки. Не хотим философов! Долой философов!»