Шум кипящего чайника отвлёк девушку от приходящих
мыслей, и Лера, выключив газ, налила себе в стакан растворимого кофе и ушла в
спальню. После того, как выпила горячий напиток с вкусным печеньем, она оделась
и пошла на работу. Несмотря на восемь часов утра, на улице было ещё темно и,
пряча свой нос в тёплый колючий шерстяной шарф, Лера всё больше прибавляла шаг,
чтобы быстрее оказаться на работе и хоть немного согреться.
Подходя
к зданию кафе, она заметила у чёрного хода лежащую пивную бутылку, которая была
её вчерашним орудием, и перед глазами вспыхнули картинки прошедшего вечера.
Тело её дёрнулось, как от удара током, а в горле появился противный горький
комок, который всё никак не хотел проглатываться. И снова эти тёмные изумрудные
глаза, кривая усмешка, срывающаяся с мужских губ. Будто и не было ночи и всё
это случилось только что. Стоило девушке перешагнуть порог здания, как она
услышала в конце коридора голос её директора.
— Валерия, зайдите ко мне немедленно! — оглушающе
прогремел голос мужчины, и Лера на негнущихся ногах прошла к нему в кабинет.
Юрий Всеволодович был мужчиной за пятьдесят с
шестидесятым размером одежды, со свиными глазками и постоянным потом на лбу,
который беспрестанно вытирал. При этом ему не мешало иметь несколько любовниц,
которых он бесплатно кормил у нас в кафе и возил на курорты, стоило им
состроить щенячьи глазки.
Я зашла в кабинет директора, где пахло сыростью
и сигаретами. Отвратительный запах. Я поморщилась и попыталась спрятать нос в
вороте куртки.
— Доброе утро, — поприветствовала его я,
прикрывая за собой дверь.
— Ох, доброе ли, Лерочка? — мужчина смотрел на
меня, не пряча своё сочувствие. А я ещё в тот момент не могла понять, почему он
так на меня смотрит, пока он снова не заговорил.
— У меня для тебя плохие новости. Сегодня с
утра ко мне домой заявилась полиция. И не просто полиция, а сам начальник
оперативного отдела Звягинцев Альберт Владимирович. — Мужчина немного помедлил,
а Леру парализовало от его слов. Вот она — расплата. Ей уже и без продолжения стало
понятно, о чём будет говорить её начальник. Только от одного упоминая этого
имени, сердце начинало биться, словно в тахикардии.
— Я не знаю, что ты там сделала, да и не хочу
знать, но ты уволена. — Последние слова он словно прожевал.