Подросток закатил глаза, развернулся и нехотя потопал обратно.
Лишь после этого Женя обернулась на то, что заставило ее мужа
застыть бессловесной статуей перед узеньким пеньком, оставшимся от
молодой березки и собственной дочерью с молотком в руках…
— Агния? Детка? — осторожно позвала Женя, — Что ты делаешь?
— Играю с бельчонком, мам! — неразборчиво ответила девочка — в
зубах у нее был зажат единственный, последний гвоздь. Три
предыдущих — ржавых и длинных — удерживали на месте конечности
рыжего бельчонка. Приколоченный к пеньку, он дергался и верещал от
боли и ужаса. Было видно, как ходит ходуном маленькая грудная
клетка, как дрожит пушистый хвостик, как панически выпучены черные
глазки-бусинки. На пеньке перед ним возвышалась горка семечек —
судя по всему, приманка.
— Жень, я… — пыхтел Владимир, сжимая кулаки, — Сделай
что-нибудь.
— Детка, бельчонку так совсем невесело, — ласково увещевала
Женя, медленно приближаясь к дочери. Та примерялась к новому гвоздю
молотком, чтобы прибить к пеньку последнюю, четвертую конечность
несчастного животного.
— Пока и не должно быть весело. Это подготовка к игре, — Агния
не оборачивалась на мать, но та чувствовала, что девочка следит за
ней краем глаза, точно лань за охотником. Главное — не
спугнуть.
— Знаешь, принцесса, мне кажется, ему даже больно. Может быть,
мы отпустим его и попробуем поиграть как-то по…
— Он игрушка! — вскрикнула Агния вдруг, саданув молотком по
лапке зверька — та изогнулась под неестественным углом, после чего
вжалась куда-то под брюшко, — Игрушкам не больно!
— Это не игрушка! Это животное! — взревел вдруг Владимир, не
выдержав, — Это не игрушка, маленькая ты…
Очередной удар молотком сопроводил хруст — точно раскололся
орех. Визг животного умолк. Агния встала, бросила на землю свой
инструмент, отряхнула руки и платьице — ни дать, ни взять,
примерная второклассница.
— Делайте теперь с ним, что хотите. Он мне надоел, — бросила
она, будто даже ничуть не расстроившись. Гордо тряхнув кудряшками,
она обошла застывших в шоке родителей и направилась к калитке,
осторожно обходя потоптанные заросли крапивы.
Те стояли, не шелохнувшись — Женя, зажимая рот рукой, с широко
распахнутыми глазами, Владимир, набычившись со сжатыми кулаками — и
смотрели на плоский красно-рыжий блин с торчащими осколками костей,
расположившийся там, где у бельчонка должна была быть голова.