Прошло семь
лет
— Паш, сынок,
прекрати капризничать и давай одеваться, — проговорила я своему сыну, который
никак не хотел идти к соседке и оставаться с ней, пока буду на работе.
— Не хочу, — надул
губы малыш и скрестил маленькие ручонки на груди, глядя на меня исподлобья.
— Малыш, маме на
работу нужно идти.
— Я с тобой хочу,
не хочу к бабе Зое, она меня кашу манную заставляет есть.
— Паш, я не могу
тебя с собой взять. А хочешь, я тебе принесу после работы киндер? — глаза
малыша сразу загорелись.
— Киндел? С супелменом?
— Паша, ррррр, с
супер-р-рменом, — прорычала я сыну, который никак не хотел выговаривать букву
Р.
— Рррр…— зарычал
сынок, как тигр.
— Да, с суперменом,
— я улыбнулась сынишке и поцеловала его в щёку.
— Хорошо, — согласился
сын, а я с облегчением вздохнула. Не люблю с ним прощаться, когда вот так вот
плачет и не отпускает. У меня у самой сердце кровью обливается.
Смотрю на своего
шестилетнего сына и не могу на него нарадоваться. Это причина, по которой я
просыпаюсь ещё по утрам. Когда сбежала от мужа и уехала в другой город, еле
нашла дом, где жил Кирилл Константинович.
Мужчина не прогнал
меня, он не только дал мне кров на первое время, но и помог с работой. Он мне
помог даже восстановить документы об окончании института, и меня взяли главным
бухгалтером в строительную фирму. А через девять месяцев родился Пашка, который
принёс в мою жизнь надежду. Надежду на то, что я ещё могу быть счастливой и
радоваться новому дню.
Все девять месяцев
после побега я выла белугой в подушку, вспоминая своего мужа и то, как он
поступил со мной. А когда родился Пашка, который как две капли воды был похож
на Вовку, я смирилась. Ведь несмотря на то, что Вова стал чудовищем, благодаря
ему появился на свет ангел, который меня спас.
Я до секунды помню
рождение своего сына. Было трудно, долго и больно. Но когда впервые услышала
плач ребёнка, я забыла о том, что меня беспокоило. Не могла насмотреться на
него. Трогала маленькие ручки, ножки. Вдыхала запах, он пах детством и молоком.
Пашка был спокойным ребёнком, почти всегда спал и не плакал.
Когда сыну исполнилось
два года, у него выявили порок сердца. Требовалась дорогостоящая операция, её
нужно было сделать до восьми лет, и чем быстрее, тем лучше. Я копила на неё все
эти четыре года. Экономила как могла и сумела
накопить только треть этой суммы. До своей смерти Кирилл Константинович
переписал свою однокомнатную квартиру мне, и сейчас я её выставила на продажу. Теперь
придётся вернуться в свой старый город, откуда бежала семь лет назад. Вернуться
в квартиру родителей, потому что мне нужно где-то жить. И это возвращение
пугало меня.