Мы с отцом синхронно вздохнули. Это нужно просто пережить. Просто пережить. Пе-ре-жить!
Я глубоко вдохнул, пытаясь совладать с собой:
— Вы надолго?
Отец пожал плечами, а мать демонстративно отвернулась:
— Пока эта палата не превратится в нормальный дом. И пока не буду уверена, что рядом с тобой приличная воспитанная девушка. А не какая-то гулящая шалашовка! Пойду разденусь, а ты, будь добр, приведи себя в порядок.
Когда мать скрылась из виду, отец быстро шепнул:
— Она хочет тебя с кем-то познакомить, готовься. Уже договорилась сразу с несколькими подругами. Сказала, что не уедет, пока не увидит штамп в твоем паспорте и лично не попробует борщ, который тебе сварит жена.
Черт! Вот это уже реально хреново. Если дошло до такого, выпроводить мать будет очень сложно. В прошлый раз она осаждала мою квартиру целый месяц. А учитывая, что решила тут все обустроить… С отпуском можно попрощаться.
— Иди освобождай свою гостью, а я ее пока отвлеку.
Отец понимающе усмехнулся, и я благодарно похлопал его по плечу:
— С меня рыбалка.
— Как минимум, на неделю! Не уверен, что смогу легко выдержать смотрины.
Он ушел, а я тут же ринулся в спальню. Вот только там было пусто. Покрывало одиноко лежало шелковистой горкой возле матраса.
Куда она пропала? Меня охватила удушающая паника. Может, в ванной?
Я бросился туда, но и там никого не оказалось. На балконе тоже.
Куда, мать вашу, она могла испариться из запертой комнаты? Отсюда выход – только спрыгнуть с балкона. Но не с двадцатого же этажа, в самом деле!
И все-таки я снова вышел на балкон. Тупо уставился на разбитый внизу парк. Пусто. Ни души.
Что за чертовщина происходит?!
Я вернулся в спальню, понимая, что если не отыщу ее, то попросту сойду с ума. Кто она? Как смогла пролезть в мою голову, в мой сон, а потом воплотиться наяву?
Пошатываясь, чувствуя себя жалким слабаком, я подошел к брошенному покрывалу. Наклонился, чтобы поднять, испытывая лишь одну потребность: закутаться в него, уткнуться носом и вдыхать ЕЕ сладкий свежий запах.
Но едва я потянулся к нему, как блестящая на солнце ткань шевельнулась. Какого..?
Я быстро поднял одеяло. Под ней копошился Злыдень. Злыдень…
Я уставился на кота. Он в ответ – на меня. Его висящие уши на этот раз висели особенно угрюмо. А ясный голубой взгляд… И эта выжидательно закинутая назад голова.