— Понравилась музыка? Хочешь посмотреть и послушать выступление уличных музыкантов? — Джером остановился.
Неуверенно пожала плечами, не до конца понимая, о чем он говорит. Но Джером, перехватив поудобнее за руку, сжав пальцами запястье, потащил меня в узкую боковую улочку. Я без труда подстроилась под его шаг, поморщившись от неприятного запаха, который источали стены домов.
Но в следующую секунду мы уже вышли на другую широкую улицу, где стоял невысокий тонкокостный эльф-полукровка, вдохновленно закрыв глаза и склонив голову набок. В его руках была какая-то странная деревянная конструкция, по которой он водил прутом не менее странного вида.
Я едва удержалась, чтобы не открыть рот в изумлении: готова поклясться, прекрасные звуки, что слышала, шли именно отсюда! Но что более удивительно, горожане спокойно проходили мимо этого парня, даже не останавливаясь, словно ничего особенного не происходило. Будто не слышали, какой сказкой он наполняет окружающее его пространство. Не чувствовали, как что-то отзывается глубоко внутри едва заметной дрожью, заставляя всколыхнуться самые разнообразные чувства.
Казалось, от этого всего было труднее дышать. Не выдержав, я невольно потянула за завязки плаща, ослабляя узел. Но ощущение чего-то невероятно прекрасного, щемяще удивительного, сказки, в конце концов, никуда не делось.
Не знаю, сколько стояла так, затаив дыхание, боясь лишний раз шевельнуться, чтобы не разрушить это волшебство. Распахнутыми от восторга глазами смотрела на этого эльфа и не видела его, полностью сосредоточившись на… музыке?
Неожиданно она смолкла. Парень опустил свой инструмент и солнечно улыбнулся, подмигнув мне. Окончательно растерявшись, я обернулась к Джерому. Тот в этот момент, не отрываясь, смотрел на меня. Он выглядел довольным, но в глубине его глаз заметила грусть. Впрочем, наставник тут же встряхнулся и обратился ко мне привычным жизнерадостным тоном:
— Ну что, идем дальше?
Поспешно кивнула, хоть и хотелось остаться еще. Но время ограничено и, подозреваю, я ещё столько всего не видела!
Джером кинул музыканту монету, ярко блеснувшую на солнце начищенным боком. Он поймал ее на лету, не дав коснуться мостовой, и благодарно склонил голову. Его взгляд вновь пробежался по мне, с ног до головы, чуть задержался на шее с ошейником, которую уже не скрывал ворот плаща, но парень продолжил улыбаться, ничем не показав, что это его как-то взволновало. Мы пошли дальше.