А Джастин? Что значили его слезы на моих волосах?
Стыд? Боль от причиненной боли? Или всего лишь сожаление из-за того, что он все-таки попался?
В тот момент я его ненавидела. Всеми фибрами души.
Но не разлюбила.
Я велела ему убираться и забыть дорогу назад. Он не стал спорить и тихо собрал вещи. А потом стоял с черной спортивной сумкой и молча выслушивал, какой он мерзкий человек, что я из-за него пережила и как он вообще посмел развалить семью и бросить собственную дочь. Я говорила и говорила. Бессмысленный поток обиды и ярости было не остановить. Джастин все проглотил.
Когда слова иссякли, мы посмотрели друг на друга через спальню.
– Это была ошибка, – сказал он.
Я зло промычала в ответ.
– Я один во всем виноват.
Опять мычание.
– Можно я позвоню? – сделал он еще одну попытку. – На днях, когда ты остынешь. Мы… поговорим?
Я окинула его ледяным взглядом.
– Ты права, Либби, – промолвил он. – Что за мужчина разваливает собственную семью? Я не хочу быть таким. Я не хотел стать таким, как…
Он замялся, но я знала продолжение. Он не хотел стать таким, как его отец.
Как будто это что-то меняло. Отец Джастина был домашним деспотом, который боготворил единственного сына, а жену довел до алкоголизма своей чуть ли не легендарной неверностью. Выходит, яблоко от яблони упало недалеко. Вот и все, о чем мне сказала неоконченная фраза Джастина.
Только… вспомнилось другое. Минуты откровенности в начале наших отношений, когда, лежа в постели и гладя мое плечо, Джастин рассказывал про человека, которого одновременно обожал и стыдился, потому что тот был чудесным отцом, но при этом отвратительным мужем. Джастин мечтал иметь его деловую хватку, однако клялся, что будет более достойным человеком. А я, вспоминая родителей, обещала никогда не курить и не ездить без шлема.
Вот в чем ирония. Влюбиться легко, а разлюбить сложно. Я и представить не могла, до чего дойдет. За спиной были восемнадцать лет воспоминаний об этом человеке, не считая добрачного романа. Общие надежды и мечты. Мы верили, что не повторим ошибок родителей, и вот оказались на их месте. Кто бы подумал, что даже счастливая семья не застрахована от сложностей и одиночества.
– Я не хочу тебя терять, – сказал мне муж в Тот День. – Я изменюсь. Давай попробуем еще раз. Либби… я люблю тебя.
Я попросила его уйти, но позвонить разрешила. А вскоре он обосновался в комнате внизу, и мы официально перешли к исправительной фазе нашего брака. Джастин по-прежнему отлучался из дома, но чаще дарил мне цветы. Я готовила его любимые блюда и сильнее замыкалась в себе. Мы оба ждали, что все само собой нормализуется. Ну, а если время не вылечит, то всегда можно было устроить романтический ужин в ресторане.