Тем летом, когда Даньке уже перевалило за два года и он с топотом носился по дому, подобно маленькому тайфуну, меня ждало два открытия. И оба ломали, выворачивали, ставили жизнь с ног на голову.
Первое случилось воскресным утром. Мы планировали спать подольше, Макс был дома, но Данька решил иначе. А его мощь Арина сдержать не могла. В итоге в начале восьмого он залез в нашу постель, начал срывать с нас одеяло, вынуждая встать. Мы подчинились. После завтрака Макс играл с сыном, я слышала их смех, доносившийся из гостиной. Аришка гладила Данькины вещи, я убирала со стола. По воскресеньям прислуга к нам не приходила. Телефон мужа лежал на столешнице, забытый и вроде как ненужный. Он стоял на беззвучном режиме, но его экран то и дело загорался. Не знаю, какой чёрт толкнул меня под руку, надоумил. Я взяла телефон, сняла блокировку, я не раз её видела. Раньше у меня и в мыслях не было залазить в его телефон. А тем утром…
То, что у моего мужа были другие женщины, ударило меня словно обухом по голове. Я прочитала несколько СМС, посмотрела фотографии, списки вызовов. Положила телефон на место. Села на стул. Осмыслить бы, да не думается. Ни одной дельной мысли в голове.
Максим подошёл сзади. Присел, обнял. Руки скользнули пол футболку. По животу, накрыли грудь.
– Арина с Даней собралась гулять. Может, доспим?
И улыбнулся в мою шею. А я не знала, как его теперь любить. Обнимать, целовать. Делать вид, что все как раньше.
– Голова болит, – ответила я. – Не сейчас.
Сбросила с себя его руки и ушла гулять вместе с ребёнком. Данька смеялся и норовил пробежаться по лужам, что остались после вчерашнего дождя. Наш пес, карликовый пудель, которого звали Бо, единственное, что умел говорить сын, когда щенка принесли в дом, носился вокруг нас с заливистым лаем. Вот вроде все, как прежде, и одновременно понимается, что изменилось. И я прекрасно осознавала, что, если хочу сохранить свой брак, мне придётся сделать вид, что я ничего не знаю. Но знание при мне, и как его нести дальше, неизвестно.
Той ночью у Даньки поднялась температура, я ушла спать в его комнату, вызвав удивление Арины, которая уверяла меня, что и сама прекрасно справится. А потом я стала поступать так все чаще и чаще. Во мне закипал протест, я не могла жить так, словно ничего не произошло.