Лори резким движением высвободила руку.
– Только не вздумайте жалеть меня, мою сестру или наших родителей, мистер Ривингтон, – сказала она.
– Я вовсе не…
– Моя сестра – прекрасный человек. И очень талантливый. Несмотря на свой недуг, она работает бухгалтером в крупной компании, и там ее весьма высоко ценят.
– Но я…
– Кроме того, моя сестра замужем. Ее муж – успешный бизнесмен, и у них уже двое прекрасных, нормально слышащих сыновей. Сейчас все они живут в Линкольне, в Небраске. Можете мне поверить, мистер Ривингтон, моя сестра знает об истинных ценностях куда больше, чем вы когда-либо узна́ете!
От гнева ее лицо раскраснелось, грудь высоко вздымалась, карие глаза метали раскаленные золотые молнии, которые вполне могли бы испепелить Дрейка. Он просто не мог не чувствовать ее гнева, но почему-то на него это нисколько не действовало.
– Вы закончили? – сухо осведомился он, когда Лори замолчала, чтобы набрать в грудь побольше воздуха.
– Нет… да… – Посмотрев на Дрейка, Лори увидела, что его взгляд немного смягчился, однако он странным образом выглядел сейчас куда опаснее, чем когда его глаза яростно сверкали, точно два изумруда, и она поспешно опустила голову.
– Я не собирался никого жалеть, – сказал он. – Напротив, я пытался выразить вам свое уважение и… восхищение. Понятно?
Она кивнула, и Дрейк, взяв ее двумя пальцами за подбородок, заставил поднять голову.
– Я изменил свое мнение, – серьезно сказал он. – Я считаю, что Дженнифер нужен именно такой преподаватель, как вы. Мне нужен… – чуть слышным шепотом добавил Дрейк, и Лори вдруг с особенной остротой ощутила, что коридоры опустели (каким-то образом она ухитрилась не услышать звонок, возвещавший о начале следующего урока; к счастью, сегодня у нее больше занятий не было) и что они с Дрейком остались вдвоем в совершенно пустом классе. Напрасно она твердила себе, что его последние слова – самая обычная формула вежливости, которая ничего не значит; интонация, с которой они были произнесены, убеждала в обратном, и Лори, почувствовав, как сильно и громко бьется в груди сердце, вдруг испугалась, что он может услышать эти частые удары.
А Дрейк вполне мог их услышать, поскольку стоял по-прежнему чересчур близко, а в классе, да и во всем институте, было тихо – гораздо тише, чем в обычном школьном здании, хоть и во время урока. В довершение всего за окнами собирался дождь, и в комнате как-то внезапно стемнело, а дыхание Дрейка было таким горячим, его пальцы, которыми он все еще держал ее за подбородок, – такими нежными и теплыми! В этой обстановке Лори было невероятно трудно справиться с нахлынувшими чувствами, которые, что греха таить, были на редкость приятными и новыми. Она, правда, сделала слабую попытку освободить подбородок, но Дрейк ее не выпустил. Вместо этого он заставил Лори снова поднять голову и сказал: