– Прошу покорнейше простить меня, Сергей Васильевич, но я не вижу связи между Линой Кассини и возможной войной, – сказала Амалия устало. – Худшее, что может произойти, – наш министр потеряет свое место.
– Нет, – отрубил Ломов. – Узко мыслите, сударыня. Дело даже не в министре, а в том, что эта пакостная история наверняка станет началом кампании против Российской империи. И смеяться будут, поверьте, вовсе не над каким-то вельможей, который путается с кем ни попадя, а над страной, что ею управляют такие, как он, и над императором, который этого министра выдвинул. Хотя любой здравомыслящий человек понимает, что кого угодно можно сфотографировать без подштанников на какой-нибудь продажной девке, и это мало что будет значить… Кхм!
Несмотря на свои замашки, Сергей Васильевич все же почувствовал, что в разговоре с дамой перегнул палку, и с некоторым смущением потер усы.
– Однако всего несколько минут назад вы утверждали, что, возможно, было бы лучше, если бы я не нашла фотографии, – с обманчивой кротостью заметила злопамятная Амалия. – А как же тогда кампания против нас, травля и все прочее?
Но смутить Ломова таким образом было невозможно, он покосился на свою собеседницу с нескрываемой иронией.
– А может быть, нам это было бы полезно, – парировал он, оскалясь. – Сразу же стало бы ясно, кто нам друг, а кто враг. Кто сказал, что испытания выявляют истинную ценность окружающих? Момент, когда с людей слетают маски, дорогого стоит, поверьте мне.
Если до этого мгновения Амалия была склонна считать Ломова скорее недалеким человеком, то сейчас у нее возникло скверное ощущение, что лжемайор провел ее, потому что на самом деле агент «Всех замочить» оказался вовсе не так прост.
О том, что Ломов про себя – и даже в некоторых официальных донесениях – именовал ее саму «зефирная принцесса», Амалия так никогда и не узнала.
– Думаю, что там и без всяких испытаний прекрасно знают, что к чему, – заметила баронесса Корф, выразительно подчеркнув голосом слово «там». – И его Императорское величество не питает никаких иллюзий по поводу того, как к нам относятся в Европе.
– Да уж, питать иллюзии по поводу сволочей – занятие накладное, – жизнерадостно согласился Сергей Васильевич. – С Британией все ясно: они хотят мирового господства, поэтому мы им как кость в горле – впрочем, англосаксам в силу их характера все как кость в горле, и не только мы. Германия в недавней войне отъела кусок от Франции