Страдание – это побуждение к деятельности.
Иммануил Кант
Подчиненный-садист, получив задание, определит «рабочих лошадок» и «козлов отпущения» (крайних), – постарается перенести работу и ответственность на всех, кто рядом, включая самого начальника. Он может засыпать шефа массой вопросов и предложений или претензий, вызывая у того стресс. В случае неудачи он переводит стрелки, втягивая в мазохистские жернова всех, кого возможно.
!!!
И если сотрудника-мазохиста труд еще больше закрепощает, то сотрудника-садиста он освобождает.
Начальник-мазохист отличается жалостливостью и поэтому в его команде много лодырей-паразитов и манипуляторов-непрофессионалов, среди которых преобладают садисты. Сотрудники-мазохисты обычно исполняют роль рабов на галерах и отдуваются (вместе с начальником) за всех. Рабочие процессы там проходят в обстановке всеобщей скорби, уныния и пессимизма с регулярными истериками и покаяниями.
Почему начальники (и не только) регулярно попадают в казалось бы, некомфортные для себя ситуации?
Интересное объяснение этого феномена можно найти у Бернарда Вербера в «Империи ангелов»:
«…В основе мазохизма лежит страх болезненного события. Человек испытывает страх, поскольку не знает, когда наступит это испытание и насколько болезненным оно будет. Мазохист понял, что одним из средств борьбы со страхом является провокация пугающего события. Таким образом, он знает хотя бы, когда и как это произойдет. Вызывая сам это событие, мазохист думает, что руководит своей судьбой.
Чем больше боли причиняет себе мазохист, тем меньше он боится жизни. Ведь он знает, что другие не смогут причинить ему столько боли, сколько он причиняет сам себе. Ему больше нечего бояться, потому что он сам свой худший враг.
Этот контроль над собой позволяет ему затем легче контролировать других.
Поэтому неудивительно, что большое число руководителей и вообще людей, облеченных властью, в личной жизни проявляют более или менее выраженные мазохистские наклонности.
Однако за все надо платить. В силу того что мазохист связывает понятие страдания с понятием управления своей судьбой, он становится антигедонистом. Он не хочет больше никаких удовольствий, он лишь ищет новые, все более жесткие и болезненные испытания. Это может превратиться в настоящий наркотик…»