– Зачем?
Регина отвернулась. Не все ли равно? Она больше никогда не будет прежней. В душе было пусто, будто кто-то высосал из нее все счастье и хорошие воспоминания, а взамен не дал ничего.
– Это Деймон поднял тебя на ноги! Это его сила вытянула тебя из Сумеречной долины! Он перекидывался в пса и делился с тобой силой зверя.
– Ты тоже? – безразлично спросила Регина не глядя на оборотня.
– Нет. Владыка не велел.
– А?..
– А Деймону всегда было плевать на приказы.
А тебе, значит, не плевать. Ясно.
– Я проиграла, – тихо шепнула Регина и почувствовала, как в глазах защипало. Не хватало еще разреветься, как слабая сдавшаяся девчонка. – На мне цепь, на тумбочке лежит ошейник, который Лоренцо нацепит на меня, как только шея заживет.
– Это подарок пса. Серебро. Ничего больше. Деймон сказал, чтобы ты носила его как украшение, не остерегаясь. Он не защитит от Лоренцо, но защитит от других желающих твоей крови. От вампиров и от оборотней.
– Почему он заботится обо мне? – Регина подняла глаза на оборотня, и тот отвел взгляд.
– Потому что его просили спасти тебя. Деймон не простой оборотень. Он бывший любовник Девы без Имени и проводник.
У Регины на мгновение появился интерес. Да ну! Этого просто не может быть! Проводников не существует, как не существует мира Изнанки.
– Но ведь это сказки!
– Значит, ты должна сказочному персонажу.
Проводник. Тот, кто умеет просачиваться сквозь мир яви и мир Изнанки, исподней стороны. Не верится! Её разыгрывают!
Откинувшись на подушку, она расхохоталась, и смеялась, пока истерика перешла в тихие сдавленные рыдания, пока Дик не обнял её за плечи, прижимая к себе, баюкая и шепча на ухо всякие глупости. Какая она красивая, смелая, умная, и как у неё все будет хорошо...
– Я не плачу, – шептала Регина, вжимаясь в твердые плечи оборотня. – Это просто что-то в глаза попало.
Регина вздохнула, сил хватило только на истерику, а теперь усталость навалилась, заставляя закрыть глаза.
Уже засыпая, Регина подумала, что все равно убьет Лоренцо. Она представила, как вгоняет кол в сердце вампира, и невольно улыбнулась. Ей должно было стать не по себе – ведь она планирует убийство и даже не морщится. Но не стало. Наоборот, от картины корчащегося в агонии Лоренцо она почувствовала себя почти живой. И почти поверила, что стоит убить Лоренцо – и она сможет забыть обо всем и стать прежней.