Солнце и луна, лед и снег - страница 11

Шрифт
Интервал


– Это Ханса Петера, – ответила ласси, отступая перед его жадным взглядом. – Он одолжил ее мне, но только на сегодня.

– Так вот что он прятал в том старом сундуке, – задумчиво произнес третий брат, и лицо его сделалось жестким. – Интересно, что еще он привез из своих странствий?

– Тебе – ничего, – огрызнулась девочка.

Но Аскеладден ее не слушал. Он глядел на ту сторону ручья, расчетливо прищурившись.

– Я иду домой.

Брат не ответил. Ласси не стала повторять, а просто повернулась и двинулась вдоль ручья и вниз по склону к родной хижине.

– Ну? – Мать стояла у огня с сердитым видом.

– Я нашла бурого оленя, – сказала девочка, снимая красивую парку и протягивая ее Хансу Петеру.

– От бурого оленя нам проку не много, – фыркнула мать. – У нас в хлеву полно бурых оленей, или ты не знала? – Она вернулась к котлу с супом.

Ханс Петер забрал у ласси парку и опустился на колени, чтобы помочь ей стянуть сапоги. Девочка похлопала его по плечу и, когда он поднял глаза, показала головой в сторону лестницы.

Ханс Петер понимающе кивнул.

– Помоги мне отнести вещи наверх, ладно? – сказал он сестре, чтобы слышала мать.

Ласси взяла правый сапог, Ханс Петер – левый, и оба полезли наверх. Ханс Петер не стал при сестре открывать свой морской сундук, а уселся на него и жестом велел ей поставить сапог в изножье его койки. Ласси почтительно поместила сапог рядом с его товарищем, а затем уселась на краешек койки. Так они с братом могли слышать друг друга, даже если говорили негромко.

– Аскель видел меня в этих вещах, – сообщила ласси пристыженно, словно выдала секрет. – Ему стало любопытно, что еще ты привез из странствий.

– Когда я только вернулся, он следил за мной, – покачал головой Ханс Петер. – Ладно, похоже, мне предстоит очередной раунд приставаний. – Он взглянул в ее пораженное личико и улыбнулся. – Не волнуйся, девочка моя. Аскель настойчив, но я упрям. Он не узнает ничего, чего я ему не позволю. – Он резко потер руки, словно смывая тему. – Так. Полагаю, ты не видела и следа белого оленя?

Ласси хотела соврать ему так же, как и Аскелю с матерью, но ее выдали глаза. Она не могла лгать Хансу Петеру. Он всегда был добр к ней и позволил надеть свою особенную парку и сапоги.

– Ты его видела, – выдохнул Ханс Петер. Лицо его прояснилось. – И как? Он был великолепен?