Нежнее неба. Собрание стихотворений - страница 51

Шрифт
Интервал
Что пленительной отданы силе,
От себя даже это тая,
Мы блаженных томлений вкусили.
Лепестков у надежды не рви,
Предназначенное непреложно;
Только в нежной друг к другу любви
Расцвести нам обоим возможно!
1921

«Не траурной, а розовой печали…»

He траурной, а розовой печали
Незримый след отметил мне чело;
Январь жесток, а в сердце зажурчали
Ручьи любви и сердце зацвело.
И день, и ночь являют профиль милый,
Тугую грудь и слабую ладонь,
И томный ток пронизывает жилы,
Вливая в кровь расплавленный огонь.
О, этот жар!.. В нем таешь, не сгорая;
В ушах звенит: – от прошлого отчаль,
Еще нежней твоя любовь вторая,
Которой улыбается печаль.
1921

«Нет, никогда я не забуду…»

Нет, никогда я не забуду
Этого светлого мгновенья,
Преобразившего все вдруг,
Скамью склонившуюся к пруду,
Горячих губ прикосновенье
И трепетанье теплых рук.
Струя легкого аромата
От резеды ли, от гвоздик ли
С ветром плыла из цветника,
Тускнел розовый тюль заката
И вдалеке к деревьям никли
Батистовые облака.
Я ждал пока лесенкой шаткой,
Медленно, с грациею гибкой,
Ты поднималась на крыльцо,
И было мне наградой сладкой
Неожиданною улыбкой
Обмолвившееся лицо.
<1921>

«Игру его любил творец Макбета…»

Игру его любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс облекал.
А. С. Пушкин
«Игру его любил творец Макбета»,
А впрочем, может быть, и не любил,
Не вызовешь ведь всех их из могил
Скончавшихся любителей сонета,
Чтобы у них потребовать ответа
Действительно ль сонет им был так мил,
Что многие повыбились из сил,
Трудясь над ним с заката до рассвета.
Я думаю, нам Пушкин не солгал,
Ему равно ни холодно, ни жарко,
Что Дант, Шекспир, Мицкевич и Петрарка
Сонетами прельщались, и у скал
На взморье иль в уединеньи парка
«Им скорбну мысль Камоэнс облекал».
1921

«Меня воображенье захватило…»

Меня воображенье захватило;
Сквозь мглу и снег я вижу наяву
Закатывающееся светило
И остывающую синеву.
Крутой туман распластан над болотом,
Осенний воздух – крепкое вино,
И вдоволь горизонтным позолотам
Сегодня разогреться не дано.
И мреет сумрак матово-кирпичный,
С которым гармонируют вполне
Кудрявый дым над крышей черепичной
И ранний свет в готическом окне.
Тростник хрустит как изморозь сухая,
Прохладный ток касается лица,
И в смутном отдаленьи затихая
Звенит напев шального бубенца.
<1922 г. 6 марта. Понедельник.
Москва>

«Двусмысленна и не ясна…»

Двусмысленна и не ясна,
Следующая страница