Я взяла стул, села в уголок и, сложив руки, спокойно ожидала прихода хозяина дома. Раз или два, тишину нарушил страшный гул, точно звон цепей, пронесшийся по всему дому, слышались проклятия, произносимые глухим мужским голосом. Внутренне я старалась приготовить себя ко всякой случайности и неожиданности.
– Вы, кажется, испугались мисс? Вы ничего не слышите милая моя? – сказала нервно экономка.
– Ровно ничего, – ответила я спокойным голосом; но в ту минуту ужасающий крик и шум передвигаемых стульев в комнате над тою, в которой я находилась, заглушил мой ответ. – Наоборот, здешняя тишина сделала меня так страшно нервною. – Экономка одобрительно взглянула на меня и тотчас заварила мне чай.
Я выпила семь чашек; когда я принималась за восьмую, я услыхала треск, и следом за тем в разбитое окно в комнату кто-то прыгнул.
* * *
Этот треск отнял у меня самообладание. Экономка наклонилась ко мне и шепнула.
– Успокойтесь. Это м-р Рожестер, он предпочитает входить иногда таким образом. Он шутит, ха! ха! ха!
– Это и заметно, – спокойно возразила я. Свободный порыв возвышенной души, порывающей нити, накладываемые обычаем. И я обернулась к нему. Он ни разу не взглянул на меня. Он стоял спиною к камину, ярко освещавшему его геркулесовскую фигуру. Лицо его было мрачно и выразительно; нижняя его челюсть была широкая и замечательной величины. Я была поражена его громадным сходством с гориллою. Внимательно следила я затем, как он своими мускулистыми пальцами рассеянно вязал узлы из кочерги. Вдруг он повернулся ко мне.
Конец ознакомительного фрагмента.