Окна выходили внутрь квадратного дворика, образованного
прижавшимися друг к другу зданиями. Я тут же сориентировалась, и
заняла угловую лавку подальше от входа. Местная кастелянша, сухая и
сморщенная старушенция, выдала нам по тонкому шерстяному одеялу с
заплатками и сказала, что сегодня мы можем обживаться, а завтра с
утра нам расскажут, что нас ожидает. Про ужин, кстати, никто даже
не упомянул, но у моего тела в заначке было несколько сухарей и
фляжка с водой.
Разбудили нас в несусветную рань. Я мало того не
выспалась, но и чувствовала себя, как разбитое корыто. Спать на
жесткой лавке - не самое большое удовольствие. И тощий матрац не
спасал. Приглаживая волосы перед зеркалом, и напяливая чепец с
торчащими в разные стороны "ушками", я внимательно рассматривала
свою новую внешность. Отражение в полированном металлическом
зеркале было не слишком четким, но кое-что увидеть можно.
Ну... жить можно. Не красавица, конечно, но и не тошнит.
Я, собственно, и в своей прошлой жизни фотомодельной внешностью не
обладала, и ничего, прожила как-то. Так что не будем
привередничать. Длинные, темно-русые волосы, круглое личико,
вздернутый нос, пухлые губы и прозрачно-серые глаза. Вполне обычная
внешность.
Вчерашняя сморщенная старушенция оказалась не просто
кастеляншей, а нашим куратором во внеучебное время. Она должна была
следить за тем, чтобы мы соблюдали заведенный распорядок и вообще
вели себя прилично. Повелев звать себя мирессин Азалия, она
проследила, как мы умываемся (холодной водой из кувшина), построила
нас в колонну по двое и повела на завтрак. Из доставшейся мне
памяти я выудила, что вышеназванная "мирессин" - это обращение к
замужней даме или вдове. Девиц называли "мирс". За исключением
представительниц первого класса, разумеется. Тех называли
"мэльстресс" и "мэльс" соответственно. У мужчин с обращениями было
несколько сложнее, чем у женщин. Именовать первое сословие
полагалось согласно титулу (штук двадцать форм вежливого обращения,
если не больше), ко второму сословию полагалась приставка "дьорл",
а третье обходилось без дополнительных формальностей. Если только
особо богатые и уважаемые персоны, типа деревенских старост и
мельников, удостаивались обращения "дом".
Место, куда нас привели на завтрак, у меня
ассоциировалось со словом "трапезная". Длинный стол, лавки и куча
народа. Еда была простой, но довольно сытной. Если нас будут
кормить так три раза в день - это уже неплохо. Азалия нависала над
нами, как коршун, и постоянно делала замечания типа "локти со
стола", "спину держи прямо" "не чавкай", ну и так далее. Мне,
кстати, тоже досталось за привычку сутулиться.