Господи, я работаю с тщедушным пацаном, надеюсь, ему хотя бы есть реально восемнадцать лет, чтоб меня потом службы по защите детства не затаскали по судам.
- Что насчёт наших двух замороженных счетов по оплатам нашим подрядчикам? – перебив зама, меняю тему. – Подробности этого казуса выяснили? Или мы до сих пор плаваем в озере незнания в ожидании, когда ж крокодил - судебный пристав укусит нас за задницу.
В зале тишина, а секретарша Сазанова, что сидела рядом с пареньком, «типа» незаметно ткнула его локтем в плечо. Тело шевельнулось, но действий не последовало. Мне же становилось всё интереснее, что за кадр такой смелый, что прячется от босса на совещании.
Моя правая бровь недобро изогнулась. Шелест Елена Максимовна, женщина умная и опытная, знала, что это недобрый знак, так что с громким хлопком закрыла ноутбук.
- Ну, здравствуй, Каспер!
Сказать, что я удивлён, это просто зря сотрясти воздух. Когда увидел знакомые зелёные глаза, что даже на приличном расстоянии не теряли своей обволакивающей силы, я был поражен.
Девчонка, что спасла мою дочь, а потом, отчитав меня, спокойненько исчезла, теперь сидела в нескольких метрах от меня. Я старательно пытался контролировать свои эмоции, так сказать, «сохранить мину при плохой игре».
- Здравствуйте, Руслан Олегович!
Спокойный тихий голос, но я чувствовал её напряжение, видел чересчур прямую спину и сцепленные между собой пальцы, что легли поверх крышки ноутбука. Боится?
Стоит признаться, что образ девчонки не раз всплывал в моей голове за эти дни, но решил не искать спасительницу. Её быстрое исчезновение из магазина без каких-либо благодарностей с моей стороны наталкивало на мысль, что продолжать наше знакомство девушка не намерена. Я же не настолько глуп, чтобы навлекать на себя проблемы, начав поиски, возможно, несовершеннолетнего ребенка. И да! Вернулись к возрасту!
- Нам хоть восемнадцать есть? – спросил у девушки.
- Конечно, Руслан Олегович! Дарье двадцать лет, – вместо неё ответил Анатолий Иванович. – Вот, я приготовил ее личное дело.
Передо мной легла тоненькая, даже я бы сказал тощая, папочка. Дарья, значит. Даже не стал ее открывать и вновь перевел взгляд на девушку. Она, тоже не изменив позы, прямым взглядом смотрела на меня. Играть в гляделки дальше было нежелательным, так как слухи растут именно из таких ситуаций. На душе немного отлегло, что мне ещё рано записываться в группы совратителей малолетних и использующих детский труд.