Точка, в которой мы останавливаемся, даёт понять — это вершина. Каким-то
образом я и Олег оказываемся на горе.
И стоим ровно там, откуда открывается потрясающий вид. Сочетание мощи
естественной и почти дикой природы, что нас окружает, с величием Москвы,
которая теперь будто на ладони.
Да где мы? Это место явно не относится к городу. Хотя какая разница.
Сейчас Москва выглядит гораздо более внушительно, чем когда-либо ещё. И это
несмотря на то, что понравилась мне с первого взгляда. Но только теперь я
по-настоящему осознаю, насколько грандиозны её строения. И какое усердие было в
них вложено.
А ещё сверху во всей красе видна активная и разнообразная жизнь города в
полном её значении. И пусть люди отсюда кажутся совсем маленькими, как муравьи,
но от этого зрелище только ярче. Сейчас, стоя на вершине и наблюдая за ними, я
как никогда сознаю незначительность бытовых проблем и забот. Вся эта ежедневная
суета — такая мелочь в объёмной и многогранной жизни… Меньше, чем капля в море.
На такой высоте всё воспринимается по-другому. Даже дышится легче и
свободнее. И прошлые волнения отпускают. Ну и ладно, что не вышло быть старостой.
Это можно исправить, да и очень уж хочется? А переживания о поцелуе и вовсе не
стоят времени.
Несмотря на суетливость внизу и многообразие красок природы в сочетании с
Москвой, всё это вместе создаёт атмосферу умиротворяющей тишины и спокойствия.
А ещё облака… Начинается закат.
— Здесь красиво, — говорю, не в силах отвести взгляд неба.
— Знал, что тебе понравится, — равнодушно соглашается Олег, словно ничуть не
впечатлён зрелищем.
Но сейчас меня не смущает даже эта его отрешённость. Подойдя ближе к обрыву,
вдыхаю воздух полной грудью, расправляю руки навстречу приятной прохладе. Я на
вершине, и чувствую себя так же. Беспечность и восторг.
Олег подходит ближе. Некоторое время мы молча смотрим вдаль, и, наверное, он
тоже пребывает в себе. Но затем вдруг разбавляет мою внутреннюю тишину:
— Я привёл тебя сюда, потому что ты вечно зажата. Не раскрываешься, держишь
всё в себе. Я хотел, чтобы ты разорвала замки, которые сама на себя навешала.
Чтобы ты раскрылась. Отпусти себя. Покричи. Дай волю чувствам.
Олег говорит негромко, без прежней небрежности. Слова не звучат ни приказом,
ни даже советом. Ровные, ненавязчивые. Почти безэмоциональные.