Пустые надежды. Никто ничего подобного не испытал, да и сам он не слышал о случаях массовой эпилепсии, способной вдруг поразить разбросанных по городу и ничем не связанных между собой людей.
– Четвертый этаж, – бурчит танкист. – Бросить бы простыни.
– Попробуйте, – бормочет Таня, но Шурик просто болтает.
– Выведите нас кто-нибудь, – шепчет чернявая Лида, близкая к истерике.
От Родиона скверно пахнет. Обильный пот отличается редкой едучестью. Андрею вспоминается цирковая арена с опилками.
– Есть одна странная вещь, – спокойно произносит красавица Соня.
– Одна? – усмехается Евгений.
– Не цепляйтесь к словам. Если я правильно поняла, здесь собрались незнакомые люди. Кроме нас, – она кивает на Родиона. – И вас, – она обращается к толстой Наташе и тощей Лиде. Но вы бежали по набережной. Если вас похитили, то ясно, почему обеих.
Наташа ничего не понимает, но рада слышать речь ровную и размеренную. Лида пребывает в прострации. Мужчины напряжены, лейтенант шевелит ежиком-скальпом.
– Но мы-то с Родькой не были вместе, – значительно продолжает Соня. – Мы угодили сюда с разных концов города. И это удивительно.
– Совпадение, – предполагает доктор.
– Фантастическое, – пожимает плечами та.
– А все остальное, разумеется, вполне правдоподобно.
Беседуя, собравшиеся морщатся. Ожоги болят. Коллективная признательность находчивому Евгению смешана с неприязнью.
– Фантастично для произвольного выбора жертв, – не унимается Соня. – А для системы, может статься, очень даже логично.
– И в чем система? – Андрей немного раздражен на Соню. – Знаете – так не томите.
– Понятия не имею.
– Спаривание, – выпаливает Евгений. Его давно подмывало сказать. – Вспомните, что творилось за этим столом. Без пяти минут групповик. Слюни текли!
Родион предлагает невпопад:
– Можно выставить в форточку флаг. Или разбросать записки.
– Вот вы и бросайте, – подхватывает Таня. – Я близко не подойду.
– Вы все выдумываете.
Это Лидия. Она вот-вот впадет в детство.
– Может быть, – соглашается доктор. – Был у меня пациент, пил отраву. Буянил, привязали его. Когда он в первом приближении оклемался, не сумел разобраться, куда попал. Достроил непонятности ужасами. Вообразил, будто некто злонамеренный захватил его с мутными и страшными целями. На соседней койке кто-то храпел, и бедняга решил, что это и есть похититель, еще и людоед, который зачем-то прилег поспать…