Игра в пятнашки (сборник) - страница 12

Шрифт
Интервал


Жаловаться мне было не на что, хотя решение оставалось за ним. Девушка сидела наверху взаперти, уже накормленная, и он это знал. Вульф мог позволить ей остаться – вещь немыслимая, – или пригласить для беседы, или выгнать – в чем я, в свою очередь, мог оказать, а мог и не оказать свое расторопное содействие.

Как бы то ни было, в мои намерения не входило оставлять первый шаг за ним. И когда он уткнулся в книгу, я лишь пару минут сидел молча, разглядывая его, а потом встал и направился к двери.

Сзади донесся его возглас:

– Ты ведь не собираешься на прогулку?

Я развернулся и вкрадчиво поинтересовался:

– А почему бы и нет?

– Та женщина, которую ты протащил сюда тайком… Был уговор, что ты избавишься от нее после ужина.

Бесстыдная ложь. Никакого уговора не было, и Вульф знал это доподлинно. Однако он, несомненно, принял боевую стойку и сделал ложный выпад. Настал мой черед. Вероятно, приказ о выдворении постоялицы был бы отдан незамедлительно и бесповоротно, если бы нас не прервали. Раздался звонок в дверь. До прихожей мне оставалось всего два шага, и я их сделал.

После наступления темноты я никогда не открываю входную дверь, не включив предварительно на крыльце свет и не посмотрев через прозрачную с внутренней стороны панель. На этот раз оказалось достаточно беглого взгляда. Он был один, примерно вдвое меня старше, высокий и костлявый, с выступающей квадратной челюстью, в плотно сидящей темно-серой фетровой шляпе и с портфелем под мышкой.

Я открыл дверь и поздоровался. Проигнорировав мое приветствие, он сообщил, что его зовут Перри Хелмар и что ему необходимо срочно повидаться с Ниро Вульфом. Обычно, если Вульф находится в кабинете и является незнакомец, я оставляю пришедшего на крыльце, а сам иду доложить о нем боссу. Однако на сей раз, пользуясь шансом уколоть Вульфа и оттянуть решающий поединок до отхода ко сну, я впустил визитера и, водрузив его шляпу на вешалку, повел в кабинет.

Какую-то секунду я полагал, что Вульф, взбеленившись, встанет и молча выйдет. На моей памяти он проделывал это не единожды, если приходил к выводу, что кто-то – необязательно я – совершенно невыносим. Подобная мысль действительно пришла ему на ум – такой вот его взгляд я знаю слишком хорошо, – однако уступила нежеланию покидать удобное кресло. Так что он сидел и, возмущенно насупившись, обозревал посетителя.