Оставшись в одной рубашке, она позволила себя притянуть для
долгого поцелуя. Дыхание Релдона стало прерывистым от страсти, в
горле словно пересохло.
— Комар и Фазан часто пользуются услугами…этих сомнительных
кулинаров. Я давно пытаюсь избавить от них Риу.
— От названной парочки прокураторов или от поваров?— не
удержалась от шутки Мара, слегка отталкивая его, чтобы освободиться
от остатков своего туалета.
— От всех, — в тон ей ответил Релдон, запуская пальцы в
разметавшиеся по плечам волосы девушки. Они приводили его в восторг
своей гладкостью и чуть терпким ароматом сандалового дерева,
поэтому прокуратор позволял Маре не стричь их коротко, как
полагалось рабыням.
Она избавила его от ставшей ненужной одежды, смахнула бумаги со
стола и теперь сидела на деревянной поверхности, широко расставив
стройные ноги, чтобы можно было насладиться прекрасным видом на ее
наготу.
— И конечно не только Шлепок знал о том, кому предназначался
товар, — Релдон продолжал обсуждение, поддерживая ее игру и
стараясь не показать, что готов сорваться в любую секунду.
— Пришлось изрядно поработать над зачисткой.
— Ты молодец,— сдержанно похвалил он, но при этом с силой сжал
ее бедра, чтобы Мара уже не смогла вырваться. Хотя она и не
собиралась.
— Я знаю. Ты будешь вдвойне рад, что мессер Парт стал
поклонником их стряпни.
Пора заканчивать затянувшуюся прелюдию, но у нее на это было
свое мнение. Как всегда.
— Что?!
Его возглас был вызван неожиданно ощутимым укусом в плечо, а не
новостью. Мара соблазнительно улыбнулась, без малейших признаков
вины в черных глазах.
— Я не сказала, что Парт им является. Но сегодня Канцелярия
придет именно к этому выводу, и у тебя появится повод его прижать,
наконец. У Бизона останется только двое кандидатов в Малый
Совет.
— Твоя методы меня восхищают, и не только они.
Релдон повалил ее на стол, и дальше оба забыли про
разговоры.
Документы валялись хаотично на полу, перемешавшись, как и одежда
любовников. В какой-то момент на столе стало неудобно и пришлось
переместиться на кушетку. Релдон вздохнул и провел рукой по бедру
лежащей рядом с ним женщины. Желания в этом движении уже не было,
только ощущение собственности.
Мара ненавидела, когда из объятого страстью мужчины он снова
превращался в бездушного прокуратора. Иногда она хотела верить, что
это была всего лишь маска. Но они оба знали, что именно таков и
есть настоящий Полоз. Без эмоций, без привязанности. Сейчас Релдон
снова начнет говорить о делах, как будто ничего не было, несмотря
на то, что они лежат обнаженные в объятиях друг друга.