И тут я… вот даже не знаю, почему я
так поступил…
Не знаю и все…
Да, они фашисты…
Да, они враги моей страны и
поголовно суки и ублюдки…
Но… но когда я заметил на втором
этаже весело полыхавшего дома, как какая-то женщина яростно
пытается выломать массивную решетку в оконном проеме, а никто ее не
замечает, так как все заняты тушением пожара совсем в другом
здании, просто не смог отвернуться и забыть… И веселиться тоже
расхотелось. Сука… да, фашистка, но прежде всего баба.
В общем, вскочил и накинул на себя
валявшийся на земле кусок брезента. Затем вылил на него ведро с
водой, забытое кем-то в суматохе, и вперся в горящий
домик.
Придурок?..
Вне всякого сомнения!..
И сразу зашелся в едком кашле. Все
заполнял густой дым, клубившийся и тянувшийся в сторону выхода.
Сориентировался, упал на пол и на карачках пополз к лестнице,
ведущей на второй этаж. Горел пока только потолок, и внизу
находиться было еще терпимо.
– Где ты, мать твою?.. –
заорал, надсаживая глотку, и, перебирая ногами и руками, пополз по
коридору.
Млять… кабинет? Высадил дверь и
увидел пустую, если не считать лабораторного оборудования,
комнату.
Сука… задохнусь же. Дышать же совсем
уже невозможно… Ай, су-у-ука… Горю же…
Пихнул плечом еще одну дверь с
тлеющим наполнителем под дерматином и попал в какую-то
канцелярию.
– Где ж ты, сука! – Уже
готовясь сдохнуть и подвывая от жара, я вломился в очередное
помещение, где сразу наткнулся на неподвижное тело в белом халате,
лежащее на полу.
– Млять, млять, млять… – Я
прихватил женщину за шиворот и потащил за собой, уже совершенно не
понимая, куда ползти.
С грохотом рухнула потолочная балка,
разбросав кучу веселеньких красных искорок…
Углядел проем входной двери,
обрамленный огнем, закутал девку в брезент, вскинул ее,
надсаживаясь, на руки и ломанулся, как бешеный лось, сквозь
огонь…
Всё, дальше не помню…
Что-то едкое заполнило ноздри, и
сразу все тело наполнило ощущение сильной, жгучей боли.
– С ним все будет в порядке,
фрау Гедин… – смутно донесся старческий надтреснутый голос на
немецком языке.
Ага… Это про меня…
– Каким-то чудом он умудрился
получить всего лишь легкие ожоги, ну и небольшое отравление угарным
газом. Они живучие, эти недочеловеки, так что выживет…
Я уже полностью пришел в себя, но не
спешил открывать глаза. Живой, да и ладно. Сами же говорят, легкие
ожоги. Хотя саднит все жутко, даже орать хочется. Полежу, послушаю…
может, чего интересного узнаю?