А вот утром… Сразу после подъёма
пришли за мной и Рудиком…
Отконвоировали в самый дальний
ангар, заставили одеться в резиновые глухие комбинезоны,
напоминающие водолазный костюм, и проводили в бункер, вход в
который находился в том же ангаре.
А там…
Сука….
Но лучше рассказать по
порядку…
Спускались мы вниз по довольно узкой
лестнице, закончившейся на глубине примерно метров десять большим
тамбуром и массивной, бронированной дверью, оборудованной мощными
кремальерами. Охранник поставил нас лицом к стене, а сам снял
черную трубку телефона, вмонтированную в небольшой
пульт.
Пара слов – и дверь, слегка
скрипнув, тяжело отворилась. За ней нас приняла еще пара
охранников, в почти таких же резиновых комбинезонах, как у нас, и
натянутых на морды респираторах. Собственно, то, что они охранники,
я понял по перекинутым через плечо автоматам… и габаритам. Как на
подбор здоровенные, уроды…
Воздух в бункере оказался неожиданно
чистым, только с примесью чего-то лекарственного, а само помещение
состояло из длинного коридора с дверями по обеим его сторонам.
Двери тоже металлические, но менее массивные, чем входные. Больше
всего окружающая обстановка напоминала больницу или научную
лабораторию, такое впечатление создавал кафель на полу и на стенах.
И белый, нереально яркий свет.
Неужели всё?..
Рудика стала бить сильная дрожь, в
мертвенной тишине стук его зубов слышался не хуже, чем барабанный
бой. И немудрено… Сам лихорадочно трясусь, несмотря на нормальную
температуру в бункере. Сука, страшно-то как…
Обстановка зловещая, а амбалы
охранники в своих респираторах до энуреза кого хочешь
доведут.
Как ни внушал себе, что с нами
ничего плохого не случится, избавиться от пакостного ощущения
страха так и не получилось. Сердце колотилось, как барабан, со
скоростью очереди из ППШ…
Сука!.. Возьми же себя в
руки!..
Невыносимо захотелось сдернуть с
плеча ближнего амбала автомат, прострелить башку второму охраннику,
а затем устроить диктатуру пролетариата всем обитателям
бункера…
Как только в голове появилась такая
мысль, ноги сами сделали короткий шаг вперед и в сторону,
подстраиваясь под размеренный шаг гестаповца, а рука…
– Людвиг, смотри, это мясо так
дрожит, что скоро запачкает себе штанишки…
Голос прозвучал глухо и искаженно
из-под респиратора эсэсовца, которому я уже совсем собрался
свернуть шею.