– Мне плевать на то, что тебе
удалось синхронизировать, ты, паршивый ублюдок! Кто руководит
программой?! Кто, я спрашиваю?! Сегодня же… Сейчас же ты
отправишься обратно разнашивать ботинки в ту же клоаку, откуда я
тебя вытащила!
– Но положение полей совпало на
семьдесят семь процентов, такого результата еще не было…
– Этот результат вполне можно
было получить теоретическим путем! Вы даром потратили ресурсы! Вы
тупой осел, доктор Краузе… Вы… Ты… Ты тупой мясник! Арестовать!
Убрать его с моих глаз!..
Эсэсовка выскочила из комнаты,
скосила на меня глаза и, фыркнув как кошка, умчалась по коридору,
сопровождаемая свитой едва успевавших за ней сотрудников. А потом
охранники вытащили того самого доктора Краузе, напоминавшего
мертвенно-бледный, живой труп.
Вот так… И что это все означает, я
совершенно не понимаю. А чего я не понимаю, того я опасаюсь, тем
более вот такой неудачный и непонятный эксперимент грозит
превратить мою тушку в фарш из костей и мяса. Оно мне
надо?
Тут воистину забудешь про Карла
Маркса с родной партией и вспомнишь старого доброго
Боженьку…
Хотя отдельные моменты разговора мне
понятны. К примеру, что такое розовый треугольник и чем грозит его
обладателю возвращение в лагерь. Все очень просто – педерастам
обеспечен самый низкий статус в лагерной иерархии, побои и
отношение как к дерьму, это даже по сравнению с остальными
заключенными, низведенными к роли бессловесного скота. Помимо
этого, им обеспечено сорок километров день в ботинках на размер
меньше и сорок килограммов в рюкзаке на горбу, и это ежедневно и
пожизненно. Хотя жизнь обладателей розового треугольника обычно
надолго не затягивается.
М-да… Не повезло доктору Краузе,
хотя он свое заслужил. Меня в свое время приговорили всего к одному
дню такого веселого развлечения. За кривую ухмылку в строю… Больше
я никогда не ухмылялся и молился, чтобы сбитые до костей ноги
пришли в норму, прежде чем руководство лагеря решит, что затраты на
содержание не оправдывают моего существования, и не отправят меня в
газовую камеру…
Дверь камеры открылась, возникший на
пороге надзиратель молча ткнул в меня пальцем.
Одного?..
Ну что же…
Повели куда-то далеко за территорию
базы. Я осторожно вертел башкой, рассматривая окрестности, но
толком так ничего полезного и не увидел. Разве что заходивший на
посадку транспортник. Что свидетельствовало о наличии большого
аэродрома.