- Смотри-ка, а она вся в белом, да еще
и длинном...
- Ну и? Тебя ее "календарь"
интересует, что ли?
- Да не... Я про "длинный,
белый"...
Мы с Андрюхой, который (поняв, что в
окошке высматривать особо нечего - все то, что внизу, видено
неоднократно и с разных курсов) прислушивался к нам, в голос
захохотали, к нашему ржанию присоединилось ржание Михалыча,
остальные, слегка недоумевая, смотрели на нас.
- Чего ржете, кони? - спросил нас
убоповец Игорь.
- Ту это... короче, случай был...
сейчас, расскажу. - такого прикола Михалыч, естественно, забыть не
мог.
Дело было так: когда Михалыч еще
работал на земле, а следствие в прокуратуре, не говоря уже о
надзорах, было преимущественно женским, в районе отмечался праздник
- день милиции, 10 ноября. На него, что естественно, были
приглашены и прекрасные дамы - сиречь, я со своей тогдашней
командой - восемь человек. Пятеро были 'прекрасными', из них двое -
в том самом возрасте, когда женщина уже прекрасно знает, что ей
нужно от мужчины. Одна такого возраста еще не достигла, а двое из
него уже вышли. Одна из двух нужной для мужиков категории дежурила
по району - а надо сказать, что в теории дежурство по району
заканчивается с окончанием рабочего дня - потом на все происшествия
нашей подследственности должен выезжать следователь, который
дежурит по городу. Но это - только в теории. Короче говоря, когда
дежурная по району Марина, разогревшись шампусиком, станцевала
пару-тройку плотных медленных танцев с одним из оперов - молодым
человек лет на пять младше её, но весьма, с ее точки зрения,
симпатичным, и ожидала продолжения по окончании торжественного
мероприятия - естественно, в виде безудержного секаса до утра - к
столу, за которым мы сидели, подошел прокурор.
- Марина Витальевна... Тут вот какое
дело... Труп без внешних объявился - а у ребят сегодня все-таки
праздник... Вы бы не могли сами съездить, отписать? Машину
начальник РУВД дает.
Отказать шефу Марина не смогла - ее бы
неправильно поняли. Поэтому она, кинув сожалеющий взгляд в сторону
так и неосвоенного "комиссарского тела" опера, собралась, взяла
дежурную папочку (на самом деле, конечно, папищу - уж больно много
там всякого всего) - и отбыла к тому телу, которое без внешних.
Итогом этого выезда стал протокол осмотра трупа, в котором была
фраза о том, что он, в смысле труп, одет в "длинный белый член".
Видимо, сочетание "длинный и белый" с плащом, в который по факту
был одет труп в момент преждевременной кончины на почве
неумеренного употребления фальсифицированной алкогольной продукции,
в процессе написания в голове Марины никак не ассоциировалось. Что
делать - прокурорские барышни, а тем более - следователи, очень
часто являются большими неудачницами в плане личной жизни. Само
собой, что над этим протоколом в дальнейшем угорали все, кто о нем
слышал.