Строгое личико Сандры вызывало в нем мощную волну ответственности за нее, да и за себя тоже. Он начнет новую жизнь, будет заботиться о ней. Ведь это ж никуда не годится – родная дочь базарная торговка и официантка в пивнушке. Ей в институт надо, выйти замуж за хорошего парня, родить ему внуков. Все должно быть по правилам, как у людей. И будет!
Пока Бельмас мечтал, Держава задержал Сандру, схватив ее за руку:
– Только попробуй принести тухлых раков – сама их съешь! А сначала прибери тут.
Девушка выдернула руку, одарив и его, и дядю, и папу презрением. Ушла. Бельмас напустился на Державу:
– Зачем наехал на девочку? Что она тебе сделала?
– Ничего себе – девочка! – хмыкнул тот. – В зубы тебе заехала, кильку загнала за стольник. Ей столько за вечер на чай здесь не кидают.
– Не мелочись, – усмирил его Бельмас. – Она горда, обижена, ведь росла без отца. Я объясню, что не виноват, что был не в курсе…
– Ага, ага, – скептически покивал головой Держава. – Ты ее не знаешь, а собрался стать перед ней, как у алтаря, будто она митрополит.
На их языке митрополит означал судью.
– Эх, Держава, тебе не понять, – обнял его за плечи Бельмас. – Не знаешь ты, что такое иметь родного ребенка. Это же по-настоящему!
Прибыла Сандра, с бросающимся в глаза неудовольствием начала сметать влажной тряпкой объедки на поднос. Заметив боковым зрением восторженное лицо Бельмаса, она повернула к нему голову и весьма неласково спросила:
– Что ты пялишься на меня, дядя, как идиот? Чего тебе от меня надо?
– Я хочу, чтоб ты выслушала…
– Брось заливать, – прервала его Сандра. – Папочка выискался! За дуру меня держишь?
– А зачем тогда я добиваюсь встречи с тобой?
– Два варианта сразу назову. Либо в публичный дом затянуть хочешь, либо квартиру отнять. А может, то и другое вместе. Не выйдет. Я тебя насквозь вижу. Ну, посмотри на себя: как я, такая красивая, могла получиться от подобного крокодила? То-то и оно. Много вас тут ходит – добрых дяденек, которые прикидываются папочками.
У Бельмаса челюсть отвисла, глаза из орбит вылезли, брови изогнулись коромыслом (это была его особенность – при удивлении они превращались у него в единую дугу). А Сандра, смерив его ликующим взглядом, удалилась. Когда она принесла заказ, дар речи к нему еще не вернулся. Горбуша ел только раков, Держава еще и пил пиво, поглядывая на Бельмаса с ухмылкой.