– Николо не берет трубку.
– С чего это? Не может ведь он до сих пор обижаться?!
– А вдруг?
И Леся укоризненно посмотрела на подругу. Понимает ли Кира, что обидела хорошего человека? Кира догадывалась, поэтому виновато произнесла:
– А что я такого сказала? В сущности, ничего особенного я и не сказала.
– Но у Николо болезненно развито самолюбие. Любая критика повергает его в гнев и ужас.
– Я это заметила.
– А ты обругала его шедевр.
В голосе Леси снова прозвучал укор. И Кира, которой меньше всего на свете хотелось в этот замечательный день огорчать подругу, поспешно спросила:
– Что же мне сделать, чтобы все исправить?
– Пойди к Николо и извинись перед ним.
– Я бы с радостью. Но думаешь, это поможет?
Леся кивнула головой настолько решительно, насколько позволяло это сделать платье.
– Уверена, он только этого и ждет!
Чтобы осчастливить подругу, Кира была готова сделать что угодно. К тому же она и сама чувствовала себя неважно, сознавая, что пусть и невольно, но причинила человеку душевную боль. Пусть Николо гей или просто эксцентричный молодой человек, но кто она такая, чтобы осуждать его или его творения? Николо так видит красоту, это его личное дело.
– Но и обижаться на мою критику ему тоже не стоило, – бурчала Кира по дороге себе под нос. – Мало ли что я там сказала! Сколько людей, столько и мнений.
– Что ты там бубнишь? – спросил Лисица, которого Кира попросила сходить с ней.
– Ничего.
– Я не понимаю, почему именно мы должны идти и звать этого типа присоединиться к остальным гостям. Не хочет и не надо. Пусть сидит в каюте.
– Но Леся хочет его видеть за столом.
– Леся хочет, вот пусть Леся его и зовет.
– Она не может уйти от гостей. Поэтому она попросила меня, а я тебя.
– Ладно, – вздохнул Лисица. – Какой хотя бы номер каюты у этого типа?
– Триста сорок пятый.
– Значит, мы пришли.
И Лисица решительно постучал в дверь каюты. Какое-то время ничего не происходило, а затем раздался слабый стон.
– Что это? – насторожилась Кира. – Кто там стонет?
– Тебе послышалось.
– Нет, не послышалось.
– Но сейчас ничего не слышно.
И сколько Кира ни прислушивалась, стон больше не повторился.
– Наверное, это из соседней каюты.
– Да… Наверное…
Однако в голосе Лисицы не слышалось уверенности. Напротив, он выглядел озабоченным. Похоже, он тоже слышал стон, хотя и не хотел в том признаваться Кире.