Саян поспешил прочь. Ещё только не хватало застыть перед
парочкой родственников с раскрытым ртом. Если бы вместо разговора
упитанный купец начал бы глотать шпаги, а самурай показывать
карточные фокусы, это было бы весьма удивительно и забавно, но не
настолько же.
В сословном обществе Тассунары купцы и менялы находятся на самой
низкой социальной ступеньке. Считается, что они паразиты, которые
только наживаются на чужом труде, ибо сами ничего не производят, а
являются всего лишь посредниками в распределении результатов чужого
труда. Ниже купцов и менял только осквернённые, которые официально
вообще не входят в государственную иерархию. Естественно, самураи
занимают самую верхнюю ступень социальной лестницы.
Только одно могло заставить самурая забыть сословную спесь и
жениться на дочери купца – деньги. Да. Да. Саян невольно прибавил
шаг, душа вновь наполнилась радостью. И как только сразу не обратил
внимания? На главном рынке Давизуна нет и в помине натурального
обмена. Никакого бартера, покупатели и продавцы не меняют шило на
мыло. В широком ходу деньги, маленькие кружочки из меди, серебра и
золота. Саян улыбнулся. Собственными глазами видел, как один
крестьянин протянул бакалейщику целый короб сушёного гороха, а
взамен получил несколько медных монет. Другой крестьян наоборот
купил у купца железную лопату и расплатился медными же
монетами.
Деньги уверенно прогрызают себе дорогу. А это есть ни что иное,
как развитие буржуазных отношений. В недрах тассунарского общества
зреет, зреет, зреет капитализм. Голову на отсечение – Тассунара на
пороге великих преобразований. Всё, что требуется – немного
подтолкнуть её в нужном направлении. А дальше сама пойдёт. О-го-го
как пойдёт! Поскачет, помчится!
Только, Саян перешёл на шаг, действовать надо быстро. Так
называемый цивилизованный мир с помощью новейших пушек и ружей
вполне может мягко и ненавязчиво убедить императора Тассунары
отказаться от благословленной самоизоляции.
Утус Ковжан, капитан шнявы «Морской охотник», что-то там говорил
о большой нелюбви самураев к огнестрельному оружии. Вот оно! По
этой причине в магазине богатого купца-оружейника не нашлось места
даже для самого маленького пистолетика, дамского пугача для
мышей.
Но время ещё есть! Узкие улочки и дома вновь заиграли яркими
красками. Улыбка радости и счастья растягивает губы от уха до уха.
За спиной словно выросли крылья. Взлететь бы! Воспарить бы над
Давизуном як птица! Саян на ходу аж подпрыгнул от восторга.