Кроме родителей, в доме жил брат отца с женой и детьми, парочка
бабушек, один дедушка и сестра. На могучий клан не тянет, но... Это
живые родственники. Которые были рады моему возвращению. То, что я
от них сбежал в первый же день... Что поделать. Годы в одиночестве
сделали своё дело. Я отвык от общения. Было трудно подбирать слова,
да и просто говорить подолгу. А уж столько внимания... Я банально
не выдержал. Слишком это било по мозгам и нервам. В моем мире норма
стрелять, если видишь кого-то живого. Потому что друзей не
осталось. Если кого-то встретил, он обязательно попытается тебя
убить и забрать припасы.
Так было раньше. И мне от многих привычек придется избавляться.
С этой мыслью я и заснул.
***
— Учитель?
— Да, сынок. Ты отстал, тебе нужно готовиться, — мать потрепала
меня по голове, отчего я расслабился и растекся.
Все боги всех миров. Да за эти прикосновения я убью, не то что
пойду на урок. Как же тебе легко мною управлять, женщина.
— Когда он придет?
— То есть ты согласен? — прищурилась она.
— Если ты считаешь это нужным... — потупил я взгляд, отыгрывая
стеснительного подростка.
Память моя работала странно. Как и самоидентификация. Я помнил
часть «своего» детства. Скупые отрывки, но их хватало, чтобы
сложить впечатление о себе же. Я рос забитым мальчишкой. Пугливым,
робким и необщительным. Любимое занятие — сидеть в одиночестве.
Нет, маленький Эдгард не скучал. Он рисовал, лепил, делал уроки и
читал. Ему этого вполне хватало, чтобы жить и радоваться.
Мне такой образ только на руку. Чтобы лишний раз себя не
выдавать, я изображал природную скромность. Судя по тому, что никто
не кричал: «Нашего ребенка захватил демон!» — моя игра прокатывала.
Единственное, что выбивалось из образа — тяга к любви.
Я, взрослый мужик, видевший смерть во всех её проявлениях,
растекался от одних лишь объятий. А это ощущение ДОМА, вместе с
теплом, уютом и любовью окружающих... Я и не помню, чтобы
чувствовал себя настолько хорошо.
И за такое я был готов на многое. В том числе ходить на
уроки.
***
Соколовы. Так назывался род, наследником которого я стал. Отец
Антон Соколов. Он же глава семьи. Луиза Соколова — мама,
француженка, вышла замуж за иностранца и уехала в российское
государство. Все эти названия для меня ровным счетом ничего не
значили. Государства в моем мире давно исчезли. Пали жертвой
массовой войны на истребление. Поэтому на учебники по географии и
истории я налёг с двойным усердием.