– Что будем делать дальше? – спросил Королев.
– Второй вариант результата не принес. Остается первый вариант, – Музыкант пожал плечами. – Пойдемте в кабину машиниста!
…Ферт шел последним. Окружающими он обычно воспринимался командной фигурой, деревянным истуканом, лишенным чувств и способным только отдавать приказы или им подчиняться. На самом же деле, сердце Николая волновалось за малейшее несоответствие тому, что он считал правильным. Но об этом никогда никто бы не догадался. Лицо, голос, движения Ферта внешне были всегда невозмутимыми. У Николая все подчинялось определенному порядку. Законам войны или мира, но строгого режима…
Как только все шестеро прошли внутрь кабинки машиниста, включился монитор. Королев стал читать вопросы, остальные вразнобой советовались и спорили. В итоге совместный выбор был сделан: «Время – настоящее; местность – небольшой город, побережье моря; инфраструктура – отель».
Катя нажала последнее подтверждение. Меню мигнуло и… погасло. Поезд остановился.
– Ну вот… Опять выходить, что ли? – недоуменно воскликнул Сергей.
– Зачем же? – съязвил Музыкант. – Вы с Катериной можете выпрыгнуть из окна, раз вам такой выход больше понравился.
Катя обиженно вышла. Музыкант, смеясь, тотчас выскочил за ней следом.
«Граждане пассажиры! Вы прибыли на конечную станцию. Просьба освободить вагоны. Поезд дальше не идет», – на экране высветилось последнее сообщение.
– О! – воскликнул Сергей, показывая на окно. Пока все были заняты обсуждением ответов на вопросы меню, никто не заметил, что случилось. За окном, вместо привычного леса виднелись деревья, характерные для южной широты, вдалеке – большие черные скалы и пологие цветущие холмы. Вдоль остановившегося поезда протянулась вымощенная красным камнем площадка. Пассажиры в растерянности вышли из вагона. На краю платформы стоял один единственный столб с раскачивающейся на ветру стандартной табличкой названия станции на английском языке: «Uncertainly».
Музыкант удивленно обернулся к Кате.
– Неизвестность, приехали, – невозмутимо ответила она.
– Приехать, приехали. Вот только куда именно, что-то не очень понятно, – пробормотал Музыкант.
– Ой… – прошептала Катя, глядя назад. Все обернулись и увидели, как поезд на их глазах начал стареть, ветшать, покрываться трещинами и ржавчиной, пока не превратился в развалину.