Значит, надо спешить. Из этого тела я
улечу только в… А я даже не знал, куда. Так что продолжаем искать
тринадцатого. Впрочем, у меня наметилась еще одна смутная цель.
Скорее, мечта. Эта девочка Грезэ все не шла из головы.
Я с опаской поднял копье, прислушался
к ощущениям. Вроде отпустило. Затем я подхватил остальные свои
пожитки и побежал дальше. Как мне кажется, я все еще держал курс на
горы.
В этот раз я долго бежал без
остановки. Один раз от усталости чуть не сорвался в видение того
самого стержня духа, но я споткнулся, и оно исчезло. Через
некоторое время лес стал более светлым, деревья поредели. Я сбавил
ход, давая телу отдохнуть.
Впереди забрезжил просвет, будто лес
там кончался. Я перешел совсем уж на шаг, взяв направление на
заросли погуще. Оттуда я хотел посмотреть, что там, впереди.
Когда послышались голоса, я присел.
Слов пока было не разобрать, и я, пригнувшись, тихонько подполз к
кустам.
Впереди была деревня, если так можно
назвать селение в шесть домов. От нее меня отделяло небольшое поле,
засаженное чем-то типа капусты. На нем трудилось несколько
крестьян. Судя по их неприглядному виду, они явно принадлежали
кому-то наподобие Кабаньих Клыков. Все в рванье, с замученными
лицами.
И дома в деревне были под стать
жителям. Дыры в крышах и поломанные заборы тут не были чем-то из
ряда вон выходящим, и все поселение явно было в запустении.
Из деревни послышался женский крик. Я
присмотрелся. Здоровый парень тащил худую, но вполне симпатичную
девушку в один из домов. Жертва была в крестьянской одежде, а
парень же явно был воином. Что он хотел с ней сделать, и так было
ясно.
– Господин зве-е-ерь! – девушка
надрывалась, захлебываясь слезами, – На на-а-адо!
– Пошла! – весело ответил зверь.
Ее сопротивление он вообще едва ли
замечал, но ему, видимо, нравилась эта игра в хозяина и жертву.
– Доигралась, – послышалось бабское
ворчание с поля, – Довертелась задницей.
– А я говорил ее за ягодой отправить!
– ответил стариковский голос.
– Так и поделом, ученая будет!
– А вдруг Небо соизволит, и дите
первушкой будет?
Судя по спокойным голосам, никто не
собирался останавливать насилие.
Я никогда не был особым моралистом,
война быстро отучила. Если тут нулевая мера безропотно принимает
свою судьбу, то один я мало что изменю. Но вот лук и стрелы,
торчащие за спиной парня, очень заинтересовали меня.