Я выплюнул эти слова в лицо плачущему
зверенышу. Тот уже ничего не отвечал, а только злобно смотрел на
меня. Мне даже на какой-то миг стало его жалко. Ему всего-то лет
пятнадцать, а я от него требую настоящее взрослое решение.
Это же так просто для него выглядело.
Пришел тот самый проповедник, из-за которого вырезали деревню. И
парнишке просто остается выбежать к Кабанам, показать на
преступника. И все, взрослые разберутся.
А тут я, просва драная, своей ересью
ему очки-то розовые и разбил.
– Я понял, – вдруг прошептал
Волчонок.
– Что? – я даже удивился. Я уж думал,
он непробиваемый.
– Все понял!
Я прищурился, пытаясь выискать
подвох, а потом – а пропади все пропадом! – отпустил его, и отошел
на шаг назад.
– Меня Рычок зовут, – сказал
звереныш, глядя мне в глаза.
– Хорошее имя, – я кивнул и выдернул
копье, стараясь не повредить тетиву.
– Пообещай мне, – неуверенно
оглянувшись, проворчал Рычок.
– Что?
– Что не бросишь меня. Что все будет
так, как ты сказал.
– Э, не, так не пойдет, – я покачал
головой, – Я не знаю, что будет. Я могу только обещать, что я тебе
помогу, и не брошу.
– Хорошо, – он утер слезу, – Что нам
делать?
Я посмотрел на лук в его руках и
вернул ему стрелы.
– Стреляешь, я так вижу, хорошо?
– Я охотник.
– Значит, пока стреляй.
Я хотел подойти к углу, выглянуть, но
тут с площади донеслись голоса.
– Он где-то тут, ищите лучше.
– Лута, тут следы! Посмотри.
Я тихо выругался и, повернувшись к
Рычку, приложил палец к губам. Волчонок сразу кивнул, испуганно
прижавшись к стене.
– Так, Лута, пока читай следы. Хам,
ты на эту улицу. Кан – на эту!
– Мастер Прол, его живым брать, что
ли?
– Какое, к нулям, живым? Башку его
мне притащите!
Я вспомнил этих Кабанов. Кажется, это
от них я слинял на телеге. А вот это плохо, они меня будут
воспринимать всерьез. Уже два раза видели, на что я способен.
Опустившись пониже, я осторожно
выглянул между травинками какого-то сорняка. Хам и Кан удалялись, к
счастью, на другую сторону площади. Прол стоял рядом со столбом,
задумчиво глядя на него.
А вот Лута, по-паучьи опустившись на
четвереньки, как-то странно принюхивался, разглядывал следы. Потом
он чуть склонил голову, и задумчиво посмотрел в сторону нашего
дома. К счастью, я выглядывал из-за другого угла, а он же смотрел
туда, где я нырнул за пацаном.