Тут было даже уютно, в этой деревне.
Если бы не резня, которую тут, по-видимому, устроили эти самые
Зеленые Скорпионы.
«Не спеши судить».
Я с сомнением слушал голос. У меня
свои представления о морали, и в то, что здесь все справедливо, мне
не верилось. Если этот Торбун считает нормальным резать детей и
женщин, то у меня против него рука не дрогнет.
«В какого идиота я
попала!»
Воины разошлись, освобождая место.
Старый тоже отошел подальше и встал, опираясь на изогнутый посох.
Его взгляд все еще был заинтересованным.
Я опустил взгляд. Меч убитого лежал
под ногами. В сравнении с клинком в руках лысого это была так,
зубочистка. Но, как говорится, лучше синица в руке… Меч десятника я
даже приподнять не смогу.
А этот?
Я осторожно нагнулся, ухватился
негнущимися пальцами за рукоять. Боясь выронить оружие, я все-таки
выпрямился, и, наконец, посмотрел в глаза Торбуну.
Все, хватит время тянуть. Я уже
умирал сегодня. Это не страшно, да еще и под конец какие-то голоса
мерещиться начинают. Надеюсь, в следующем мире будут уже мои
родные.
– Есть какие-то правила? – на всякий
случай спросил я.
А то мало ли, не так двинешься, не
туда посмотришь, и на меня бросятся блондин с брюнетом, чтобы
нанести свой праведный удар во имя Неба.
– Какие, к собачьим нулям, правила? –
прорычал Торбун, вставая напротив.
– В поединке нету правых, есть только
победитель, – сказал Старый.
Я осторожно переступил с ноги на
ногу, пытаясь понять, сколько у меня сил. Тело потряхивало, мне
приходилось ловить равновесие. Меч оттягивал руку ощутимо, два-три
раза подниму, и выдохнусь.
Последний раз махал шашкой только с
сержантом. Он был заядлый казак, и все его солдаты были обязаны
приобщиться к настоящему искусству. Поэтому мы иногда часами
скакали, размахивая клинками и разучивая красивые движения.
По счастью, меч в руке был настоящим
– толстый и надежный клинок, баланс чувствовался идеально. Не
китайская фольга, и не японская зубочистка – ими только кровь
пускать. А этим можно и череп пробить.
Я с сомнением глянул на Торбуна.
Громила под два метра ростом, и мой же рост у него в плечах. Для
него меч в моих руках – зубочистка. Тут не то, что череп, мне бы
ему мизинец перерубить.
– Дерьмо нулячье, ты решил Небо
испытать? – в ярости заорал лысый, кажется, терпение у него
лопнуло.