– А-а-аргх, – он завалился, выронив
посох.
Гнутая палка отскочила от ящика и
вылетела из телеги, но я – и откуда только силы взялись? –
извернулся, чуть не нырнув наружу, и перехватил ее на излете. Я
повис не плетеном борте, мучаясь от боли, и меня вдруг
стошнило.
Ого, какая долина внизу. Зеленый лес
и луга, большое небесно синее озеро, в котором отражались облака.
Ну и красота! Так бы и любовался, если бы рядом не летала
смерть.
Стало легче, и я подтянул себя
обратно. Едва я плюхнулся на мешки, мимо просвистели еще
стрелы.
Старый хрипел, пытаясь что-то сделать
со стрелой. Пернатый снаряд имел довольно толстое древко, не меньше
пальца толщиной. Из какого лука можно стрелять этим? Она вошла
довольно низко, между плечом и грудью. Я бросил посох знахарю на
ноги и подскочил к стреле. Обхватил, попытался выдернуть.
– Нулячья твоя мера, – захрипел
Старый, – Ее нельзя выдрать.
Я что-то вспомнил, какую-то мешанину
из фильмов и тренировок, и попытался обломать стрелу. Какое там!
Мое сегодняшнее тело ее и об коленку не сломает, скорее, наоборот,
у меня нога сломается.
– Идиот! – Старый шипел от боли,
пытался что-то сделать, на его руке намечалось свечение, но тут же
тухло, – Зверье пустое! Заговоренная…
Мой глаз зацепился за блеск клинков
на дне телеги. Потолкав мешки, я отбросил самый легкий. Нашел
боевой нож и сразу подскочил к знахарю.
Уцепившись за пернатый конец стрелы,
я замахнулся ножом. Старый округлил глаза:
– Тварь пустая, как ты смеешь! – его
рука дернулась, но тут же он скривился от боли, и бессильно
завалился. Стрела явно его ослабляла.
Я рубанул ножом наискосок по древку,
сам едва не упав от боли. Мои силы тоже были на исходе. Старый
тряхнулся, скорчившись от боли, я выждал секунду, и рубанул
еще.
Есть. Древко поддалось в моей руке, и
я рывком наклонил его, переламывая. Добив ножом последние щепки, я
положил нож и откинул отрубленную палку.
Не жалея руки, я ладонью хлопнул по
торчащему обрубку, загоняя его внутрь, и крикнул:
– Подними плечо!
Старый, затуманенным взглядом
наблюдавший за мной, захрипел, пытаясь извернуться. Я просунул
руку, нащупал зазубренный наконечник, и, раскровив ладонь, крепко
обхватил его. Я будто лед в руку взял, пальцы заледенели, как при
морозе. Что за технология такая?
Я уже чуял, что сил у меня оставалось
совсем немного, поэтому стал считать: